Василий Михайлович Головнин – пожалуй, самый известный среди рязанских мореплавателей, посвятивших жизнь служению Отечеству. Их, надо сказать, немало. В последнее время все большую известность приобретают славные имена и достижения адмирала А. П. Авинова, исследователя Аляски Л. А. Загоскина, участницы Великой Северной экспедиции Т. Ф. Прончищевой (Кондыревой), получены архивные свидетельства о рязанских корнях рода Чириковых, к которому принадлежит А. И. Чириков, первооткрыватель Северо-Западных территорий Америки… Но впереди прочих по степени известности остается Головнин.

Военная энциклопедия, издаваемая с 1911 по 1914 гг. товариществом Ивана Дмитриевича Сытина, сообщает о рязанском мореходе следующее (в сокращении):

«ГОЛОВНИН, Василий Михайлович, в.-адм. и ген.-интендант флота, род. в 1776 г.; в малолетстве записан в Преображ. полк, но по смерти родителей поступил в Мор. к-с. Гардемарином на корабле «Не тронь меня» участвовал в неск. делах со шведами летом 1790 г. Произведенный в мичманы в 1793 г., много плавал за границей, участвуя в высадке десанта на бер. Голландии (1799); для усоверш-ния в мор. искусстве и иностр. языках, в 1801—05 гг. служил в англ. флоте, под нач. таких выдающихся адмиралов, как Нельсон, Корнуэльс и Коллингвуд. Вернувшись в Россию, составил свод дневн. и ночн. сигналов, служивший затем рус. флоту более 20 лет. В 1806 г. Г. б. назн. ком-ром шлюпа «Диана», снаряжаемого в сев. плаванье для описи берегов Тихого океана <…>. В 1817—19 гг. Г. снова совершил кругосвет. плавание; в 1821 г. б. назн. пом-ком дир-ра Мор. к-са, а через 2 г. — ген.-интендантом флота, с подчинением ему кораблестроит., комиссариат. и арт. Департаментов <…>. Выдающийся моряк, Г. в то же время был исключ-но образованным по своему времени человеком, обладал больш. науч. познаниями, несокрушим. энергией и администр. талантом».

Предметом нашего внимания станут не столько сами морские походы Василия Михайловича Головнина, несомненно, имеющие огромную научную, историческую и практическую значимость. Об этом написаны тома ученых исследований, документальные и художественные книги, очерки. Сегодняшняя задача – осветить некоторые малоизвестные широкому читателю аспекты, связанные с жизнью и плаваниями великого путешественника.

ИСТОРИЯ РОДА ГОЛОВНИНЫХ

Начнем с истории рода Головниных. В 2009 году еженедельник «Аргументы и факты («АиФ-Камчатка)» опубликовал интервью с потомком Василия Михайловича – директором Ассоциации российско-японского центра по науке и культуре, членом Русского  географическог ообщества Петром Андреевичем Головниным. В частности, он сообщил, что долгое время исследует генеалогию рода Головниных. По словам Петра Андреевича, его предки берут начало от боярина Никиты Головни, жившего в XIV веке. «Сегодняшние Головнины являются потомками князей Мещерских, Смоленских, – сообщил П. А. Головнин. – Более того, по женской линии князей Смоленских мы являемся также потомками Рюриковичей…». Кроме того, Петр Андреевич рассказал о том, что в 1816 году, 19 августа, Государь Император Александр I утвердил герб рода Головниных и девиз: «За правых – Провиденье». В свою очередь историк и литератор Андрей Юрьевич Хорошевский в статье о Головниных пишет: «Первым из фамилии в исторических документах значился «служилый человек» Игнатий Головнин. За особые военные заслуги ему был пожалован герб и вотчина. Впрочем, древний-то древний, но обедневший и, как говорится, без претензий. «Дворянствовали» себе потихоньку в Гулынках – старом селе в Рязанской губернии. Здесь и появился 8 (19) апреля 1776 г. первенец Михаила Васильевича и Александры Ивановны (урожденной Вердеревской), нарекли которого Василием».

ПЛАВАНИЕ «ДИАНЫ»

Малоизвестные широкому читателю факты о шлюпе* «Диана», на котором  его командир, тридцатилетний лейтенант Головнин отправился в кругосветку, содержатся в книге Василия Михайловича «Путешествие на шлюпе «Диана» из Кронштадта в Камчатку, совершенное в 1807, 1808 и 1809 гг.». Автор пишет: «В 1806 году, скоро по возвращении в Кронштадт двух судов Российской Американской компании (обратите внимание на правильное название компании: «Российской Американской», а не «Российско-Американской», как пишут теперь! (прим. автора статьи)) «Надежда» и «Нева», счастливо совершивших путешествие кругом света, оная компания решилась послать вторично судно «Нева» в такую же экспедицию. Тогда его императорскому величеству благоугодно было повелеть отправить с ним вместе военное судно, которое могло бы на пути служить ему обороною. Главный же предмет сей экспедиции был: открытия неизвестных и опись мало известных земель, лежащих на Восточном океане и сопредельных Российским владениям в восточном крае Азии и на северо–западном берегу Америки». Шлюп «Нева», совершил в 1803-1806 гг. первое русское кругосветное плавание под командованием Ю. Ф. Лисянского. Флагманом экспедиции тогда был шлюп «Надежда» под командованием И. Ф. Крузенштерна.

В октябре того же 1806 года «Нева» уже с новым экипажем вновь взяла курс в Атлантику, отправляясь в новую кругосветку под командованием лейтенанта Леонтия Андриановича Гагемейстера (1780-1833). Он пошел не привычным путем – огибая южноамериканский мыс Горн, а через африканский мыс Доброй Надежды. Позже эта морская трасса из Кронштадта в Русскую Америку (в XVIII-XIX вв. – так называли принадлежащую России Аляску с прилегающими островами) была названа русскими моряками «Путем Гагемейстера».

Именно Леонтий Андрианович Гагемейстер совершил второе в истории русского флота кругосветное путешествие. Правда, возвращаться из североамериканских колоний ему пришлось сухопутным путем: на море было неспокойно из-за военного конфликта России с Англией. Но экспедиция была определена как кругосветная. А вот головнинская «Диана», кстати, переоборудованная в военно-научный корабль из тривиального лесовоза (но российской постройки! (прим. автора статьи), к старту экспедиции по техническим причинам запоздала – и Василий Михайлович в 1807 г. повел свой шлюп уже в третью русскую кругосветку, а не вторую, как указано в некоторых источниках.

Далее по Головнину. «Путешествие сие было необыкновенное в истории российского мореплавания как по предмету своему, так и по чрезвычайно дальнему плаванию. Оно было первое в императорском флоте, и если смею сказать, то, по моему мнению, первое с самого начала русского мореплавания. Правда, два судна Американской компании совершили благополучно путешествие вокруг света прежде «Дианы». Управлялись они офицерами и нижними чинами императорской морской службы; но сии суда были куплены в Англии, в построении же «Дианы» рука иностранца не участвовала; а потому, говоря прямо, «Диана» есть первое настоящее русское судно, совершившее такое многотрудное и дальнее плавание». (Из книги В. М. Головнина «Путешествие на шлюпе «Диана» из Кронштадта в Камчатку, совершенное в 1807, 1808 и 1809 гг.»).

Так что, плавание на «Диане» для российского флота было в чем-то третье, а в чем-то – первое!

О странствиях и приключениях экспедиции Головнина на «Диане» написано много исследований. Наиболее интересными, конечно, являются книги самого Василия Михайловича – о плавании шлюпа к мысам Горн и Доброй Надежды, о пленении «Дианы» англичанами, о дерзком побеге и небывалом стремительном броске к Австралии (до 1824 г. – Новая Голландия). И, конечно, его записки «В плену у японцев», где повествуется о дальнейшей судьбе самого командира судна и его товарищей, стали настоящим документально-приключенческим бестселлером на все времена.

ПЛЕНЕНИЕ НА О. КУНАСИР

Почему же японцы решились коварно пленить русских моряков, которые в ходе исследования Курильских островов высадились на острове Кунасир (европейцы произносят – Кунашир) с тем, чтобы пополнить запасы пресной воды и продовольствия? Дело было в июне 1811 года. По всей видимости, японцы проявили агрессию по отношению к русским из-за недавнего рейда судов Российской Американской компании на Курилы и Сахалин. В 1806 г. фрегат «Юнона» под командованием лейтенанта Н. А. Хвостова выбил японцев с южной части Сахалина. Через год «Юнона» в сопровождении тендера (грузового судна) «Авось», которым командовал закадычный друг Хвостова, мичман Г. И.  Давыдов, продолжило «антияпонскую зачистку» российских островных территорий. «Морские гусары» даже направили самовольную «ноту» японскому правительству, где, в частности, было сказано:

«Россияне, причинив ныне столь малый вред японской империи, хотели им показать только чрез то, что северныя страны оной всегда могут быть вредимы от них, и что дальнейшее упрямство японского правительства может совсем лишить его сих земель».

А все из-за неудачного посольства в Японию, которое возглавлял начальник Хвостова и Давыдова – камергер Н. П. Резанов. В России «дальневосточных героев» арестовали за самоуправство, затем отпустили в Финляндию на войну со шведами, где друзья показали чудеса героизма. Оба были представлены к орденам, но Государь Александр I начертал на документе:

«Неполучение награждения в Финляндии послужит сим офицерам в наказание за своевольство против японцев». Осенью 1809 года оба неразлучных офицера погибли, возвращаясь после дружеской встречи у старого знакомого, академика Лангсдорфа. Лихие вояки пытались пересечь Неву, прыгая на проходившую по реке барку. Такое молодечество до добра не довело – оба  упали в холодную октябрьскую воду и утонули…

Головнина и других плененных членов экипажа «Дианы» удалось вызволить из японского плена 7 октября 1813 г., а летом следующего года он был в С.-Петербурге. Его одиссея с элементами боевика и триллера продолжались в общей сложности 7 лет!

Завершал свою многотрудную экспедицию Головнин, как и Гагемейстер, сухопутным путем! «Диана» в ходе плавания получила значительные повреждения и осталась в главном камчатском порту Петра и Павла, а ее командир на собачьих и оленьих упряжках, домчался до Иркутска. А там уже и российская столица, по сибирским меркам, была – рукой подать!

ШЛЮП «КАМЧАТКА»

Следующую кругосветную экспедицию В. М. Головнин совершил на шлюпе «Камчатка».

«Государь император в 1816 году изволил высочайше утвердить доклад морского министра об отправлении одного военного судна в Северо-восточный океан При назначении сего путешествия правительство имело три предмета в виду:

1) доставить в Камчатку разные морские и военные снаряды и другие нужные для сей области и Охотского порта припасы и вещи <…>

2) обозреть колонии Российско-Американской компании и исследовать поступки ее служителей в отношении к природным жителям областей, ею занимаемых, и, наконец,

3) определить географическое положение… мест российских владений, кои не были доселе определены астрономическими способами <…>.

Весной того же года морское начальство определило нарочно построить для предназначенного путешествия военное судно по фрегатскому расположению <…>. Сие судно через год было готово. Начальствовать над оным определен я в феврале 1817 года.

 (В. М. Головнин «Путешествие вокруг света на шлюпе «Камчатка» в 1817—1819 гг.»).

 Итак, специально построенный и совершенно новый шлюп, почти фрегат*, был доверен В. М. Головнину, к тому времени капитану второго ранга, для новой кругосветной экспедиции. В конце августа 1817 года «Камчатка» отправилась в путь. Вот как описано это в дневнике Федора Федоровича Матюшкина (1799-1872), выпускника Царскосельского лицея, товарища великого Пушкина, будущего адмирала, а на «Камчатке» – восторженного юношу-волонтера.

«25 августа. Капитан приехал из Петербурга, и все закипело — суетятся, бегают, и мы в последний раз видим заходящее солнце в своем отечестве — утро застанет нас под парусами.

 26 августа. Четверть девятого мы снялись с якоря. Все, офицеры, матросы, все, которые токмо были на судне, помогали поднимать якорь, у всех блистала в глазах радость, все, встречая друг друга, пожимали руку, усмехались и не могли от удовольствия ни слова сказать; и я был рад, и я мог забыть, что теперь каждый час, каждое мгновение будет меня удалять от всего, что токмо есть для меня дорогого».

(Ф. Ф. Матюшкин «Журнал кругосветного плавания на шлюпе «Камчатка» под командою капитана Головнина»)

«Камчатка» вмещала до 900 т груза и имела, как пишет Головнин, «по случаю всеобщего мира», на вооружении всего 28 пушек. Экипаж – 130 человек.

 Плавание «Камчатки», ведомой опытной рукой Головнина, проходило, практически, идеально. В канун 1818 года шлюп обошел мыс Горн и стал первым кораблем, построенным в Российской империи, которому удался этот опасный маневр. Головнин прибыл в Русскую Америку, где изучил состояние дел в РАК, исследовал Командорские и Алеутские острова, был и у соседей русских поселенцев – в Калифорнии.

Что касается положения дел в Российской Американской компании, то Василий Михайлович пишет: «Между тем ежедневно являлись ко мне челобитчики, как русские, так и природные жители, которые все приносили жалобы на своих правителей. Некоторые из сих жалоб, вероятно, были дельные, а другие пустые и неосновательные. Чтобы лучше разведать прямое состояние здешних дел, отнесся я письменно к начальнику духовной миссии монаху Герману, по слухам, человеку умному и благочестивому, которого здесь большая часть жителей довольно выхвалить не может. Он доставил мне многие весьма важные сведения письменно и утвердил их своею рукою». 

 (В. М. Головнин «Путешествие вокруг света на шлюпе «Камчатка» в 1817—1819 гг.»).

Надо отметить, что оба знаменитых человека – Головнин и о. Герман – были земляками. Валаамский монах Герман (в миру Егор Иванович Попов), прибывший на Аляску в составе православной миссии, был уроженцем города Кадома (сегодня поселок городского типа в Рязанской области).

Беседовал Василий Михайлович и с индейцами-колошами (тлинкитами), жителями о. Ситхи (о. Баранова). У русских поселенцев с ними были в целом неплохие, но порой напряженные отношения, и Головнин понял – почему.  «… люди сии были весьма опасные соседи, ибо они редко упускают случай воспользоваться оплошностью чужеземца и тотчас нападут и перебьют всех, кого смогут, чтоб завладеть имуществом их, а часто и без всякой цели грабежа умерщвляют они русских промышленников по одной варварской злости <…>Это такие люди, которых вероломство и зверство самое лицо их показывает». (В. М. Головнин «Путешествие вокруг света на шлюпе «Камчатка» в 1817—1819 гг.»).

Предметом пристального внимания мореплавателя стал знаменитый Форт Росс (во времена Русской Америки – крепость Росс). Особенно он восхищался распорядительностью и твердостью Ивана Александровича Кускова (1765-1823), начальника крепости, ближайшего сподвижника легендарного главного правителя Русской Америки Александра Андреевича Баранова (1746-1819).

«Крепость Росс составляет четвероугольный из толстых и высоких бревен палисад с двумя по сторонам деревянными башнями и защищается 13 пушками; внутри оной находится весьма хорошее строение: дом начальника, казармы и магазины… Гарнизон состоит из 26 человек русских и 102 алеут, из коих многие часто отлучаются на промысел… И с такою-то силою здешний правитель коммерции советник Кусков не страшится испанцев и пренебрегает всеми их угрозами… Прибывший сюда из Мексики новый губернатор требовал, чтоб русские оставили сии берега как принадлежащие короне испанской, а в противном случае угрожал согнать их силою. Г-н Кусков сначала не знал, что ему делать, по непривычке к сношениям такого рода, не зная притом ни одного иностранного языка, но как ему хорошо было известно, сколь слабы и презрительны те силы, коими губернатор может располагать, то он дал ему короткий и смелый ответ, что селение он основал по предписанию своего начальства, следовательно, и оставить его не должен, не может и не хочет иначе как по повелению той же власти. Сие заставило губернатора прекратить свои требования и угрозы…» (В. М. Головнин «Путешествие вокруг света на шлюпе «Камчатка» в 1817—1819 гг.»).

Почему-то бытует ошибочное мнение, что именно Головнин принудил «лорда Аляски» А. А. Баранова оставить свой пост и вывез его в Россию на «Камчатке». Это не так. По распоряжению руководства РАК Баранова в 1818 г. сменил на его посту уже упоминавшийся в статье Л. А. Гагемейстер, в то время капитан-лейтенант и командир корабля Российской Американской компании «Кутузов». В следующем году Гагемейстер отправился из Русской Америки в Санкт-Петербург. На борту «Кутузова» в качестве пассажира значился и Баранов. Ему было за семьдесят, тяжелые году трудов на Аляске сильно подорвали здоровье бывшего главного правителя. Баранов не перенес плавания, он скончался на борту «Кутузова». По морскому обычаю его тело было опущено за борт в Зондском проливе, недалеко от индонезийского острова Ява…

Вернемся к походу Головнина. Обратный путь «Камчатки» лежал мимо острова Святой Елены, где находился в вечном заключении сам Наполеон Бонапарт. Разумеется, он вызывал огромный интерес у всех, кто посещал остров. Не стал исключением и Головнин.

Василий Михайлович описал и остров Св. Елены, и обстановку на нем, связанную с пребыванием знаменитого узника. О Наполеоне он говорит почти восторжено, но, вопреки более поздним слухам и легендам, Головнин не встречался и не разговаривал с бывшим императором Франции!

В своей книге о плавании на «Камчатке» В. М. Головнин пишет: «Без позволения губернатора никто не может не только видеть Наполеона, но даже и ехать в долину Лонгвуд. Мне не позволено было доехать до первого поста, на горе находящегося, откуда я хотел только взглянуть в зрительную трубку на столь примечательное место <…>. В последний раз видели его на балконе в белом фланелевом халате, в красных туфлях и с красною шалью на голове; в одной руке у него был кий, а в другой зрительная трубка. 22 марта принимал он члена Мадрасского совета Рикетса, возвращавшегося из Индии в Англию, Г-н Рикетс сказывал, что Наполеон несколько недель не бреется и, по-видимому, хочет носить бороду <… >. Я ласкал себя надеждою, что увижу Наполеона, но по прибытии к острову Св. Елены скоро узнал невозможность иметь эту честь. Граф Бальмен уверен был, что он непременно принял бы меня, если б только англичане на это согласились, но губернатор даже и за город не позволил мне выехать, в чем его и винить нельзя, ибо он поступает по предписанию своего правительства».

 В завершение статьи, посвященной некоторым не очень известным аспектам кругосветных плаваний В. М. Головнина, надо сказать: лучшего писателя, чем он, среди моряков вряд ли можно сыскать. Как, впрочем, и лучшего моряка среди писателей. Найдите книги Головнина, прочитайте их. И тогда вы ощутите соленый привкус океанского ветра, терпкий аромат настоящих Приключений и гордость за достижения русских мореходов во славу Отечества!