Двадцать пять лет назад 15 февраля была поставлена точка в девятилетнем пребывании советских войск на территории ДРА – Демократической Республики Афганистан. Официально этой войны просто не было. Был ввод ограниченного контингента советских войск на территорию «дружественного» государства…

У воспоминаний нет жалости

Даже спустя четверть века по поводу этой необъявленной войны идет много пересудов. Мол, не нужна она была совсем, эта война. Мол, наши парни гибли и становились калеками там зазря. Ведь все равно мы там не победили. Только кто осмелится сказать об этом в глаза тем людям, в памяти которых до сих пор стоят картины смерти их товарищей? Тому, кто и сейчас по ночам вскакивает в холодном поту, потому что ему снится, как подкрадываются душманы. Или тем, кто после тех событий опустился на самое «дно» общества, того самого, которому вдруг оказался не нужен ни он сам, ни то, во что он верил и защищал с оружием в руках. У воспоминаний нет срока давности. И жалости у них тоже нет.

Трое из Алёшина

В Сасовском районе сейчас около ста сорока «афганцев». Было больше. Кто-то умер, кто-то уехал. Оставшиеся стараются встречаться хотя бы раз в год, именно 15 февраля. Эта дата памятна для них всех. В преддверии праздника корреспондент газеты встретился с тремя «интернационалистами» в учительской Алешинской школы. Все трое живут здесь – в Алёшине. Юрий Шемет – профессиональный военный, прапорщик. Александр Тишин —  пограничник. И Аминь Тюменев — бывший полковой разведчик. Трое седых мужчин, по виду ничем не отличающихся от своих ровесников, только взгляд выдает что-то… Что-то похожее на затаенную боль.

Вспоминает Юрий Шемет, на груди которого около семнадцати различных орденов и медалей, среди которых есть даже награда правительства Афганистана: «У тех, кого я знаю, согласия не спрашивали. Просто отправляли в Ташкент, оттуда уже в Афган. С теми, кто не соглашался, разбирались «особисты». Лично я должен был ехать в Йемен или Германию, но отказался. Тогда комбриг сказал мне: «Смотри, попадешь в Афганистан». Так и вышло. Служил в трубопроводных войсках старшим техником роты, потом батальона. Мои объекты располагались на расстоянии примерно триста километров от Кушки до Шинданда. Был даже случай, когда меня с бойцами арестовали свои же пограничники. Мы же находились на территории другого государства, а прорыв трубопровода произошел на советской стороне, пришлось ехать туда. А так как мы ехали со стороны чужой страны, нас и задержали пограничники. Все-таки нарушение государственной границы. Пока ждали, когда придут документы и в штабе во всем разберутся, прошло два дня».

Был приказ

Трубопровод имел стратегическое значение: по нему шёл керосин, бензин, масло. И потому диверсии происходили часто. Душманы взрывали трубы почти каждый день. Приходилось защищать участок в боях. Тогда не было времени как-то обдумывать, что и зачем, был приказ. Обидно до слёз было потом после службы, когда ходил по разным кабинетам, чтобы добиться льгот. Ответ был один: «Мы тебя туда не посылали».

Александр Тишин, служивший водителем обеспечения в узбекском Термезе на границе с Афганистаном, немногословен: «Служил как все. Был водителем бензовоза. Снабжали наши группы «горючкой». Можно сказать, что в боевых действиях и не участвовал. Так, как других война меня не коснулась. После службы женился. Сейчас занимаюсь грузоперевозками».

Пешком прошёл весь Афган

Свои годы службы третий участник беседы сержант Аминь Тюменев провел в разведроте мотострелкового полка: «В Афган попал осенью, после учебки в Ашхабаде. Полк стоял в Поли-Хумри, а мы иногда по несколько месяцев «лазили» по горам, выполняли спецоперации. Вообще, можно сказать, что пешком по горам я прошёл весь Афганистан. Получил медаль «За отвагу». Уже после «дембеля» поступил в  Рязанский сельхозинститут, но окончить его не удалось, женился».  У Тюменева двое сыновей, младший из которых после окончания школы собирается поступать в Рязанское училище ВДВ. Как признается отец, на решение сына повлияло его военное прошлое. На вопрос, вспоминается ли Афган, Тюменев ответил просто: «Я же не на кухне служил». Даже человеку, не служившему в армии вовсе, станет понятно, что кроется за этими словами.

Почему не нужны?

В конце разговора воин-интернационалист признается: «Обидно за наши власти. Потом мы стали никому не нужны. Впрочем, наверное, как и сейчас. Я вот третий год в больнице добиваюсь путевки в госпиталь подлечиться. Пока все только уведомления непонятные приходят… Кому мы теперь нужны?» При последней фразе замолчали все присутствующие.

Афганская война оставила свой след в сотнях тысяч советских семей. Почти в каждом населённом пункте нашей страны есть свои «афганцы» – люди с разными судьбами, но до сих пор единые в одном мнении, что то, что они делали в годы своей службы, было важно и нужно. И кто им возразит? Да и нужно ли?

Андрей Панин