Два года Сергей Фомичёв служил радистом в пограничных войсках. Место дислокации его погранзаставы  – горный хребет Памира на южной границе СССР с Китаем на высоте около 4 тысяч метров.

900 страшных километров

В ноябре 1979 года до дембеля Сергею оставалось считанные дни. Его вместе с другими солдатами, честно выполнившими свой конституционный долг перед Родиной, отправили с пограничной заставы в долину, где дислоцировалась их часть у города Ош. Скоро домой… Он уже представлял, как вернется в родную Бороновку, обнимет своих родителей, младшего брата Сашку…

Ночью разбудил вой сирены. Воинскую часть подняли по боевой тревоге. Думали, учебная, а оказалось куда серьезнее… В сопровождении БТРов, БМП и минометных установок «Василёк», с полным боекомплектом отправились пограничники на машинах по горной дороге в неизвестность…

 За почти двое суток преодолели 900 страшных километров – некоторые водители не справлялись с управлением на узких горных дорогах и слетали в пропасть. Только по прибытии на место всех построили, офицеры объяснили создавшуюся политическую ситуацию, рассказали о причинах введения ограниченного контингента советских войск в Афганистан.

И вдруг солдаты в строю начали падать один за другим на землю, теряя сознание. Капитан стал грозить им расстрелом по законам военного времени. Потом разобрались – кислородное голодание в условиях гор.

Рядовой запаса Фомичёв смотрит вдаль, мысленно возвращаясь в прошлое, рассказывает короткими фразами:

– Мы жили в палатках по пятьдесять человек, посередине – буржуйка. Поставили задачу – охранять в приграничной зоне Афганистана два кишлака с мирным населением. Вырыли длинные окопы с двух сторон вдоль кишлаков, чтобы в ночное время десятки часовых могли в них дежурить. Ночи были холодными и долгими.

А кто хотел умирать?

В Афгане Сергея прикрепили к минометной батарее, но как радист он отвечал и за связь, и как солдат нёс ночную вахту в окопах вокруг кишлаков. На возвышенности между кишлаками установили кассетные зенитки – секретное по тем временам оружие – для ведения боя в горных условиях. Их снаряды поражали далеко и одновременно в шахматном порядке даже за пределами горного хребта. Зенитки всегда держали в боевой готовности, несли круглосуточное дежурство. Иногда для «профилактики» простреливали склоны гор. Мощные прожектора ночью освещали местность.

– Мы не должны были допустить вылазки моджахедов, которые по ночам вырезали местное население целыми селениями. Вместе с нами охрану несли и народные ополченцы-афганцы. Мы их жалели, подкармливали, обогревали в своих палатках, – легкая улыбка чуть-чуть тронула губы Сергея.

– Страшно было?

– Да, страшно, – кивнул он, и только чуть охрипший голос выдал его волнение, – то были не боевые учения, а настоящая война. А кто хотел умирать?

Вернулся из Афгана поседевшим

Спустя 25 лет солдат Фомичев и сегодня помнит имена всех своих сослуживцев, хранит письма. Долго переписывался с теми, кто остался в Афганистане. Они не раз благодарили друга за науку, шифруясь, писали: «Спасибо, Серег, за твои наводки…» Делились своими успехами и горестями. В одном из таких писем он узнал о гибели Николая Селезнёва, которого Сергей как старослужащий взял под свое крыло, защищал: парень был сиротой, его нередко обижали. Разве он, крепкий парень, допустит несправедливость?

В посёлке Александро-Невский почти все знают ладно сложенного и немногословного Сергея Владимировича Фомичёва, работающего водителем в коммунальной службе более тридцати лет. По первой просьбе приходит на помощь людям. И мало кто знает, что Сергею довелось пережить в Афганистане. Скромный мужчина никогда не считал себя воином-интернационалистом – мол, был там недолго, только в начале десятилетней войны.

Действительно, Сергей Фомичев сверх положенного не просто служил, а воевал четыре месяца. Но какими же долгими показались они ему и его родителям: письма писать запретили, и родные потеряли след сына. Двадцатилетний парень вернулся домой поседевшим…

Мария Садовникова,

фото из армейского альбома Фомичева Сергея