Рязанскому пареньку Сергею Пронину  разрешили отметить свадьбу с Раечкой,  предупредив о том, что это не спасет его от  чернобыльской командировки.  Хотя он и не прятался вовсе, трагедию на Чернобыльской АЭС тогда обсуждали шепотом, и никто не понимал, какую угрозу она несет всему миру.  Более того, как водитель рязанской плодоовощной базы,  Сергей  25 апреля  в 1986 году выехал в рейс на Украину, а в день аварии он завернул к своим друзьям в родную воинскую часть, расположенную в Гомельской области Белоруссии: два года там прослужил.

– Все было мирно. Это я потом узнал, что радиационное облако ушло сразу на Гомель, – вспоминает он. – Разговоры про аварию пошли, когда начали набирать командировочных. Тихо вызывали в военкомат и отправляли на несколько месяцев. На призывном пункте в мое положение вошли тогда, так как уже была намечена дата свадьбы. Сказали: «Женись, но потом обязательно призовем.  Так что предупреди невесту сразу». Так и случилось.  В 22 года  с 11 января Нового 1987 года я  оказался рядом с разрушенным атомным реактором. И хотя  говорили, что берут тех мужиков, кому за сорок, но для меня, явно, сделали исключение. А не поехать просто нельзя было, заклеймили бы тогда и жизни не дали. В советские времена решения партии не оспаривались: «Надо, так надо!».

Молодого паренька пытались уберечь от радиации  сами командировочные: первые две недели он печки в палатках топил. А потом, когда рук не хватило, ему посадили за руль  крытого ЗИЛа, который доставлял людей на зачистку.

– Мне было велено привезти людей и ждать их в сторонке, не покидая кабины. В день я делал по три-четыре-пять рейсов и ждал их, сидя в машине в обычной повязке, – рассказывает Сергей Александрович. – 92 выезда было у меня.  Без защитных средств, в хэбэшном костюме. А мыться нас, водителей,  не пускали вместе с ликвидаторами. Приходилось хитростью к ним пристраиваться: когда мужики голые, поди, разбери, кто есть кто. Дважды я ездил в Чернобыль, где на почте был телефон и междугородняя связь. Все ради того, чтобы  поговорить с любимой.

Четыре месяца радиационного ада. Он только слышал про то, какую площадь сегодня зачистили ребята, видел, как оранжевые леса вырубали и засыпали их землей.  Героем Сергей себя не  считал и не считает даже, спустя годы. Хотя на груди у него Орден Мужества за Чернобыль.

– Вот Александр Иванович Савельев, который сегодня возглавляет  районное общество чернобыльцев, так он графит с крыш скидывал. Виталий Васильевич Сафронов – тот технику грязную от радиации мыл, – продолжает он. – Впрочем, у каждого своя история, про которую чернобыльцы не любят распространяться. Каждый понимает, что его использовали вслепую и глухую,  голыми руками приказали с радиацией сражаться.  Потому каждый год в апреле, прежде чем собраться у памятника чернобыльцам,  мы идем в храм Божий, чтобы помолиться о друзьях, которые уже не с нами и поставить свечки за упокой.

После той страшной командировки молодая семья Прониных решила поселиться поближе к природе: они сменили шумную Рязань на совершенно чужой город Новомичуринск. Он привлек их молодостью, красотой, перспективами. Сергей устроился в дорожный участок  – в ХДСУ к Селиверстову, а потом ушел работать водителем в Новомичуринскую больницу.  Раиса работала крановщицей на заводе КПД, потом трудилась еще и на хлебозаводе. Правда, Сергея уже в 28 лет начали выпроваживать на пенсию, от которой он тогда отказался. Хотя лечился постоянно. Говорит, что продержался до 33 годков – тогда и стал законным пенсионером.   К тому времени им выделили трехкомнатную квартиру в «бюджетном» доме. А когда дочка почти выросла, ей было шестнадцать, решились на второго ребенка – сегодня Никита заканчивает девятый класс. Есть и семилетняя внучка Варварушка.

Пронины ни разу не пожалели, что уехали из Рязани, считают что в маленьком Новомичуринске люди ближе друг другу. Радуются речке (Сергей любитель порыбачить), работают на даче, ездят в гости к многочисленным родственникам Раисы (она с Украины из многодетной семьи). Правда, теперь они стали невыездными, сами принимают в гости своих украинцев.  Живут размеренной жизнью, строго следя за здоровьем главы семейства.

– В год по нескольку раз меня ремонтируют в Канищево, – говорит он. – Но порох в пороховницах еще имеется, в этом году вот две пятерки отпраздновал.  Надеюсь сына на ноги поставить,  помощника с Раисой своего растим.  Поживем еще, на свадьбе его погуляем и внуков дождемся. Жизнь-то продолжается …