Отношение к Александру Исаевичу Солженицыну и его произведениям далеко не однозначное, даже сегодня, когда все запреты с его книг давно сняты, а сам он безоговорочно признан классиком русской литературы. Возможно, Солженицын остается до поры последним поистине великим русским писателем, замыкающим шеренгу отечественных литературных гениев.

В декабре 2018 года отмечается 100-летие со дня рождения Солженицына. Прежде, чем перейти к одному из эпизодов его жизни, следует коротко расскажем о становлении писателя. Александр Исаевич, а точнее, Исаакиевич, Солженицын родился 11 декабря 1918 года в Кисловодске. Отец, Исаакий Семенович, получил университетское образование. Он воевал добровольцем на Первой Мировой, выжил, но в результате несчастного случая на охоте погиб, не дожив полгода до рождения сына. Мать, Таисия Захаровна Щербак, происходила из семьи богатого кубанского землевладельца. Первые годы маленький Саша Солженицын прожил в Кисловодске, в 1924 вместе с матерью переехал в Ростов-на-Дону. Там он учился в школе и поступил на физмат Ростовского университета.

Богатая творческая натура дала себя знать рано – уже в 18 лет студент-первокурсник Солженицын, с детства бывший завзятым читателем, задумывает исторический роман о начале Первой мировой войны и русской революции. Вторая половина тридцатых годов все еще была пронизана революционной романтикой, поэтому, наверняка, в грядущем романе должны были скакать красные конники, а революционные матросы брать последние бастионы черных баронов и белых генералов. Однако, Александр отличался математическим подходом к творчеству. Он начал роман с кропотливой работы по сбору материала. В результате главный литературный труд его жизни обернулся десятью томами под общим названием «Красное колесо. Повествованье в отмеренных сроках». Этот глобальный проект был завершен лишь 1989 году, в другую эпоху и в другой стране.

Работа над «Красным колесом»

Дотошный аналитик, Солженицын работал с архивами советской прессы. А там писали совсем недвусмысленные указания. Например, в 1918 году газеты так разъясняли сущность красного террора:

«Не ищите на следствии доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против советов. Первый вопрос, какой вы должны ему предложить, – к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого».

В сентябре 18-го года, после мятежа эсэров и покушения на Ленина московские и петроградские газеты писали:

«Немедленно применить массовый расстрел, безоговорочно… Ни малейшего промедления при применении массового террора».

Совнарком предлагал также изоляцию классовых врагов путем размещения их в концентрационных лагерях. И еще цитата:

«Перебить, перевешать, расстрелять», – вот язык революции… Не надо закрывать глаза на то, что теперь, когда народ завоевал право физического насилия над человеком, он стал мучителем не менее зверским и жестоким, чем его бывшие мучители».

Этот кровожадный вопль издает не белогвардеец, не ярый враг рабочего класса, а «буревестник революции», весьма почитаемый большевиками писатель Максим Горький. Такова была ситуация в России в год рождения Солженицына.

Продразверстка

Картотека Солженицына во время его работы над «Колесом», по воспоминанию второй жены писателя, Натальи Дмитриевны, занимала «ящики и столы большой библиотечной комнаты в Вермонте. Это сотни конвертов с надписями: «Петроградский гарнизон», «Петроградские заводы», «Флот», «Деревня», «Казачество», «Церковь», «Земство», «Кадеты», «Ревдемократы»… И в каждый конверт он при чтении сразу вкладывал выписки по теме». В «Дневнике романа» есть запись: «Для такой работы, как мои Узлы, нужно еще одно качество или страсть — систематика. У писателя ее, как правило, не бывает. А без нее я бы тут пропал давно». Трудно сказать, есть ли в истории литературы тех лет пример другой столь же кропотливой работы над материалом?

Обложка романа-эпопеи Солженицына КРАСНОЕ КОЛЕСО

Путешествие в народ

Однако, чтобы написать, действительно, живой роман с выпуклыми образами персонажей, нужно было идти «в люди». И здесь Солженицыну повезло. Уже после всех «кругов» лагерей, когда он освободился и работал в Рязани, произошла его встреча с местным писателем Борисом Андреевичем Можаевым. Будучи сам талантливым литератором и неутомимым правдолюбцем, Можаев быстро подружился с Солженицыным. Оба работали над произведениями о трагедии России, в том числе России сельской, патриархальной, уходящей корнями в «залетописную» древность. Так родилась идея отправиться в глубинку, а именно на родину Можаева в Пителинский район Рязанской области, а затем по местам «антоновщины» – знаменитого крестьянского восстания против советской власти и продразверстки. Его подавали в официальной истории как бунт кулаков и их приспешников, однако все было гораздо более трагично – и кроваво. Методы, которыми продотряды добивались выдачи хлеба, близились к средневековым пыткам, а крестьяне и их семьи обрекались на голодную гибель. Позже в рассказе «Эго» Солженицын напишет:

«И крестьянский раздольный мир вокруг Тамбова стал разрушаться безжалостно вгоняемыми клиньями сперва заградотрядов (отбиравших у крестьян зерно и продукты просто при перевозе по дорогам), продотрядов и отрядов по ловле дезертиров. Вход такого отряда в замершую от страха деревню всегда означал неминуемые расстрелы хоть нескольких крестьян, хоть одного-двух, в науку всей деревне».

Расстрел крестьян-заложников

Экспедиция писателей в первой половине 60-х была удачной, она дала обоим новые впечатления и знания – прямо от земли, от людей, живущих на этой земле, от народной памяти. Уже гораздо позже, когда Борис Андреевич Можаев уйдет из жизни, Солженицын напишет об их путешествии за правдой. Так в ноябре 1997 года в «Литературной газете» появится статья Александра Исаевича Солженицына «С Борисом Можаевым», в которой он вспоминал:

«…надо было непременно посетить сами места восстания. Но как? Решиться на открытую с этой целью поездку — останавливала меня зэческая осторожность: и так уж я в 1964 был для властей подозрительный тип — а ещё и тамбовское восстание? Ну, на том и оборвётся… Он (Можаев), не задумываясь, мгновенно и с лёгкостью предложил: «Так давай вместе поедем, я тебе устрою.» Как? А — возьмёт от «Литературной газеты» командировку (ему — куда хочешь давали тогда) по сельскохозяйственным делам, в те районы, а я поеду с ним просто как приятель. Очень он меня выручил!.. И в июне 1965 сели мы в Рязани на поезд и поехали через Мичуринск-Тамбов балашовской линией, — тою самой, где Тухачевский в 1921 на бронелетучке пошныривал».

Б.А. Можаев и А.И. Солженицын

Речь идет о событиях 1921 года. В апреле было принято решение  «О ликвидации банд Антонова в Тамбовской губернии». Главным исполнителем стал молодой командарм Михаил Николаевич Тухачевский. Политбюро ЦК РКП (б) 27 апреля решило «назначить единоличным командующим войсками в Тамбовском округе Тухачевского, сделав его ответственным за ликвидацию банд Антонова. Дать для ликвидации месячный срок. Не допускать никакого вмешательства в его дела…». На Тамбовщине против повстанцев действовало 53 тысячи бойцов, подкрепленных 9 артиллерийскими бригадами, 4 бронепоездами, 6 бронелетучками, 5 автобронеотрядами и 2 авиаотрядами. Против повстанцев применялись методы, которые затем взяли на вооружение немецкие оккупанты, боровшиеся с партизанами во время Великой Отечественной войны. Красноармейцы объявили режим оккупации, уничтожали целые села, захватывали и расстреливали заложников, создавали концлагеря, куда сгоняли мирное население: стариков, женщин, детей. Наконец, против повстанцев применялось газовое оружие. При этом Тухачевский приказывал: «Во всех операциях с применением удушливого газа надлежит провести исчерпывающие мероприятия по спасению находящегося в сфере действия газов скота». Заметьте – скота, а отнюдь не мирных граждан, которых уничтожали вместе с повстанцами!

М.Н. Тухачевский

Вот выдержка из приказа Тухачевского № 0116 от 12 июня 1921 г.:

«Приказываю:

Леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми газами, точно рассчитать, чтобы облако удушливых газов распространилось по всему лесу, уничтожая всё, что в нём пряталось.

Инспектору артиллерии немедленно подать на места потребное количество баллонов с ядовитыми газами и нужных специалистов.

Начальнику боевых участков настойчиво и энергично выполнить настоящий приказ. О принятых мерах донести.

Командующий войсками Тухачевский,
Начальник штаба войск Генштаба Какурин».

Командный состав Тамбовской ЧК

Позже в романе-исследовании «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицын напишет о Тухачевском, действия которого привели к самому настоящему геноциду населения Тамбовской губернии:

«Где было им тогда представить, что История всё-таки знает иногда возмездие, какую-то сладострастную позднюю справедливость, но странные выбирает для нее формы и неожиданных исполнителей. И если на молодого Тухачевского, когда он победно возвращался с подавления разоренных тамбовских крестьян, не нашлось на вокзале еще одной Маруси Спиридоновой*, чтобы уложить его пулею в лоб, — это сделал недоучившийся грузинский семинарист через 16 лет».

(*Мария Спиридонова – революционерка, входившая в число лидеров партии левых эсэров в начале XX в. В 1906 году она застрелила советника Тамбовского губернатора Гавриила Николаевича Луженковского, руководившего в период реакции после революционных выступлений 1905 г. карательными экспедициями на Тамбовщине (авт. статьи)).

А.С. Антонов, руководитель повстанцев

Литературная экспедиция Солженицына и Можаева оказалась результативной. Например, сойдя на станции Ржакса – это уже в Тамбовской области, друзья-писатели отправились в село Каменка, где удалось добыть сведения о давних, но не забытых людьми временах восстания.

«…за это время узнали и историю отца Михаила Молчанова, зарубленного красными на своём же крыльце, вот тут, и даже — нашли ещё живого старичка, Семена Панюшкина, бывшего здесь волостного писаря… А ещё в один день взяли мы у председателя машину легковую, поехали посмотреть ниже по Савале крепкое повстанческое село Туголуково; и где за Каменкой повстанцы единственный раз за всё восстание рыли окопы (потом зареклись, не их это дело, потерь много); и начисто разорённое место имения Вышеславцевых на холме близ Волхонщины (мне и разорённое сколько говорит)».

Далее Солженицын и Можаев отправились по населенным пунктам Тамбовщины. Александр Исаевич упоминает поселения Панды, Калугино, Трескино… По словам Солженицына, где-то ехали на автобусе, в иных местах и пешком шли. Добрались до села Караул, где стояло когда-то имение Чичериных, бывшее родовое гнездо ленинского, а затем сталинского наркома иностранных дел Георгия Васильевича Чичерина. Были путешественники в пойменных лесах речки Вороны, где на излете восстания скрывался его предводитель Александр Степанович Антонов, кстати, совсем еще молодой человек. Его вместе с братом Дмитрием убили чекисты в бою в 1922 году в селе Нижний Шибряй Тамбовской губернии. Антонову было тогда 32 года.

Рождение литературного героя

Борис Андреевич Можаев оказался не только великолепным знатоком русской деревни, но и талантливым рассказчиком.

«И слушал я во все уши, — писал Солженицын, — и записывал, и глазами Борю поедал, как живое воплощение среднерусского мужичества, вот и повстанчества… Лишь через месяцы я догадался: да Борю-то и описать главным крестьянским героем «Красного Колеса»!.. Так родился и написан был (и не дописан) Благодарев. С живого — легко, легко писалось».

Таким образом, творческое путешествие русских писателей оказалось очень плодотворным. Солженицын многое нашел для себя, в том числе понял, с кого напишет образ одного из героев эпопеи «Красное колесо» – Арсения Благодарева. А Можаев позже создаст свой знаменитый роман о раскулачивании и коллективизации «Мужики и бабы».

Обложка книги Можаева МУЖИКИ И БАБЫ

Память о друге

Александр Исаевич и Борис Андреевич навсегда остались хорошими друзьями. Можаев скончался в 1996 году. Пителинский краевед Василий Валентинович Кашаев в сборнике очерков «Пителинские были» отмечает, что Солженицын очень хотел, чтобы память о Борисе Можаеве, талантливом писателе и его спутнике по «тамбовскому путешествию» была увековечена на малой родине, в Пителинском районе. В районной библиотеке хранится письмо А.И.  Солженицына главе администрации Пителинского района В.А. Мирошкину от 23 января 1998 г. Вот текст письма (приводим сокращенно):

«В Пителино родился, долго жил, затем описал село и район в своих произведениях крупный русский писатель Борис Андреевич Можаев — широко известный в России и за рубежом… Б.А. Можаев никак не отмечен у себя на коренной родине. Я очень надеюсь, Владимир Андреевич, что Вы исправите эту ошибку —  и хорошо бы к 75-летию Можаева, которое исполняется 1 июня 1998 года. Не представляло бы, я думаю, затруднения, но вызвало бы гордость у земляков, если бы именем Можаева названа была Пителинская средняя школа, а еще бы переименована и улица Пролетарская, на которой он жил… Для начала возможен и памятный стенд в школе или клубе. Я думаю. Что Вы с сочувствием отнесетесь к моему предложению. Россия славна не столицей одной, отнюдь, но множеством мест, рассеянных по ее пространствам, которые все вместе и составляют ее образ».

В том же 1998 году решением депутатов районного Совета Пителинской средней школе было присвоено имя Б.А. Можаева. Ныне имя писателя носят также Пителинская центральная районная библиотека и действующий в ней литературный клуб.

Особая миссия России

Что касается Александра Исаевича Солженицына, то путешествие с Можаевым укрепило его особое, проникновенное отношение к двум великим искусствам: истории и литературе. Да, к истории как искусству, потому что его любимый автор, ученый-историк Василий Осипович Ключевский, приверженец идеи научной истории, свои лекции читал и записывал так, что они становились значительными событиями культурной жизни России. Солженицын скончался 3 августа 2008 года на 90-м году жизни, на своей даче в Троице-Лыкове, от острой сердечной недостаточности. 6 августа его прах был предан земле в некрополе Донского монастыря – рядом с могилой Ключевского. Они оба считали Россию страной, у которой особая историческая миссия. Эта мысль стала духовным завещанием и великого историка, и великого писателя, одним заветом на двоих.

Б.А. Можаев