Знаменитый русский писатель Константин Паустовский (1892-1968), классик отечественной литературы, великий певец природы, который сделал для воплощения ее красоты в прозе столь же бесконечно много, сколько Есенин – в поэзии… Было бы неправильно думать о том, что Паустовский увидел Рязань и Рязанский край в другой литературно-исторический период, чем Есенин. Отнюдь – он воспевал есенинскую Рязань, а Есенин писал о земле, восхитившей Паустовского! И в конце концов, великий поэт был даже моложе великого писателя, но, конечно, не намного – на три года! Это было их время.

«Из всех городов это самый русский…»

Еще с начала двадцатых годов, когда Константину Георгиевичу еще не было и тридцати, он стал бывать в Рязани. Его потаенные, прозрачные от времени следы можно отыскать на участке улицы Маяковского, в ту пору – Липецкой. Она шла от  переулка с улицей Кудрявцева до Молочного рынка, перерезая небольшую липовую рощицу около речки Лыбеди.

На Липецкой, 37, жили родственники первой жены Паустовского, Екатерины Степановны Загорской. Они познакомились на Первой мировой войне, в конце 1914 года. Полевой санитарный поезд русских войск. Она – сестра милосердия. Он – санитар. Чувства Константина Паустовского были горячи, как огонь в печи госпитального вагона:

«Ее люблю больше мамы, больше себя… Хатидже – это порыв, грань божественного, радость, тоска, болезнь, небывалые достижения и мучения».

Или вот еще:

«Я увидел тебя, вначале такую недостижимо далекую, озаренную, и я — бродяга, нищий поэт, полюбил тебя так чисто, так глубоко и больно, что даже если пройдет любовь, останется на всю жизнь жгучий след».

Хатидже… Так на местном наречии называли ее татарские женщины в крымской деревушке на берегу моря. Она отдыхала там предвоенным летом. Девичья фамилия Кати – Городцова. Она родственница знаменитого археолога Василия Алексеевича Городцова, открывателя уникальных древностей Старой Рязани.

Венчались молодые летом 1916 года в родной для Екатерины Подлесной Слободе близ Луховиц, в церкви Введения во храм Пресвятой Богородицы. В той самой, где когда-то служил священником ее отец, которого она никогда не видела.

Екимовка

В 1923 году Паустовский с Екатериной Степановной приехали навестить дядю жены, Петра Александровича Загорского. Он был священником церкви Успения Пресвятой Богородицы в селе Екимовка, сегодня это Рязанский район. Отец Петр послал на ближайшую железнодорожную станцию Стенькино за четой Паустовских лошадь, запряженную в телегу. Константин Георгиевич посадил жену на телегу, туда же погрузил вещи, а сам больше 20 километров шел сзади пешком.

Он писал в литературной автобиографии «Повести жизни»:

«Ока разделяет Рязанскую область на две обособленные части: северную – лесистую и болотистую – и южную – полевую и овражную. Село Екимовка… лежало в южной части, среди бесконечных полей. Я был огорчен, что еду в безлесные места. Но как только я вышел из теплушки на полустанке Стенькино за Рязанью, то тут же забыл о своем огорчении».

Сейчас в Екимовке открыта мемориальная доска в память о пребывании писателя в селе со следующим текстом:

«В августе 1923 года великий русский писатель Константин Георгиевич Паустовский с супругой Екатериной Загорской-Паустовской посетили в селе Екимовке дом рязанского священника Петра Загорского (1861-1938), настоятеля храма Успения Пресвятой Богородицы».

О Рязани Константин Паустовский в том же 1923 году написал:

«…Рязань мне очень понравилась, из всех городов это самый русский – весь деревянный, с петушками, крылечками, геранью и громадными липами…».

Здесь жила его любовь. Здесь же началась и другая его любовь – к древнему городу и прекрасной Рязанской земле!

С Паустовским по Рязани

Давайте повернем с улицы Маяковского на улицу Свободы и спустимся по ней до круглой площади, на которой еще стояла в 20-е годы минувшего века сильно обветшавшая церковь Воскресенья.

Но перед тем подойдем к зданию Детской музыкальной школы №1 на Ленина, 28. Оно было построено в начале XIX века как доходный дом. Затем стало филиалом банка, а в советские времена начало новую историю как губернская центральная библиотека. В 1937 году половина здания перешла Театру юного зрителя. На следующий год, в августе, здесь выступал перед юными рязанцами Константин Паустовский, а потом и Аркадий Гайдар. Они рассказывали о своих книгах, делились мыслями, воспоминаниями. Мудрость писателей и живая непосредственность детей… Прямые вопросы юных и требование таких же прямых ответов. Это были поистине животворные для литераторов встречи!

Альма-матер музы писателя

Пора продолжить наш путь по улице Свободы. Вот старинный, одновременно нарядный и строгий дом № 46. Ныне это корпус РГУ имени Есенина, а когда-то здесь было Епархиальное училище. В нем училась Она, первая муза Паустовского, Екатерина Степановна Загорская. По этой улице молодые супруги проходили не раз, постепенно спускаясь к площади Свободы, чтобы затем свернуть на Соборную (тогда – Советскую площадь). Екатерина вспоминала, как, рано осиротев, вместе со старшей сестрой впервые приехали в Рязань.

Дом на Соборной

На Соборной площади, до сих пор стоит дом № 19. Сюда и шли герои нашего маленького романа. Дело в том, что Катя и ее старшая сестра после раннего ухода из жизни родителей перебрались на Липецкую улицу, где жил их родной рядя – священник Петр Загорский. Потом, в 1932 году, овдовевший священник переехал в часть дома Соборной площади, дом № 19.

Известно, что Паустовский здесь бывал и со своей супругой, и, в конце 1930-х, с друзьями Аркадием Гайдаром и Рувимом Фраерманом. В последний раз Константин Георгиевич приезжал сюда в 50-х годах ХХ века.

И совсем недалеко было Константину Георгиевичу ходить из уютного домика в областной театр. В 1938 году Паустовский консультировал постановку своего произведения «Созвездие гончих псов» в Рязанском драматическом театре, который в те годы располагался в здании сегодняшнего ТЮЗа на Соборной (тогда – Советской) площади.

Солотча

Есть версия того, как Паустовский узнал о Мещере. Все началось с изучения обрывка карты, в который ему в булочной завернули хлеб. Константин Георгиевич буквально погрузился в карту, на которой зеленело море лесов:

«Я рассматривал карту, пытаясь найти на ней знакомый город или железную дорогу, чтобы определить, где находится этот край… Но ни поездов, ни дорог не было, если не считать едва заметной узкоколейки, тянувшейся по краю лесов. Наконец, я наткнулся на знакомое название «Ока». Значит, этот край лежал где-то здесь рядом, невдалеке от Москвы.

Так по карте я открыл для себя мещёрский край. Он тянулся от Рязани почти до Владимира».

Сам же Паустовский писал в рассказе «Мещерская сторона»:

«С большим трудом я достал карту Мещёрского края. На ней была пометка: «Карта составлена по старинным съемкам, произведенным до 1870 года». Карту эту мне пришлось исправлять самому. Изменились русла рек. Там, где на карте были болота, кое-где уже шумел молодой сосновый лес; на месте иных озер оказались трясины».

Константин Паустовский впервые приехал в Солотчу в начале 30-х годов. Он остановился в домике бывшей служащей местной церкви – престарелой Марьи Михайловны. Изба оказалась по соседству с усадьбой Ивана Петровича Пожалостина (1837-1909), гениального крестьянского сына, одного из лучших граверов своего времени. В Солотче Паустовский написал, порядка 50 рассказов, очерков, повестей, автобиографических воспоминаний…

Место творческой силы

Кстати говоря, творческая атмосфера дома Пожалостина и в целом Солотчи пришлась по душе и Гайдару. Он подолгу просиживал на озерах с удочкой в руках, собирал белые грибы в солотчинском бору… Рувим Фраерман вспоминал:

«… рязанские места были для него милей всего, хотя он любил каждый уголок нашей страны».

Фраерману Аркадий Гайдар писал, что тоскует по Старице, Канаве, Промоине, и на дорогах войны он часто вспоминал Мещерский край.

В Солотче Аркадий Гайдар Гайдар работал над рассказом «Чук и Гек», здесь создавалась повесть «Судьба барабанщика». В Солотче написаны им слова о счастье:

«Что такое счастье – это каждый понимал по-своему. Но все вместе люди знали и понимали, что надо честно жить, много трудиться и крепко любить и беречь эту огромную счастливую землю, которая зовется Советской страной» («Чук и Гек», 1939 г.).

Рувим Фраерман тоже написал в Солотче немало произведений. Одно из них стало самым известным в его творческом списке: это знаменитая повесть «Дикая собака динго, или Повесть о первой любви».

Гостями усадьбы были также писатели Андрей Платонов, Василий Гроссман, Георгий Шторм, Константин Симонов, кинорежиссер Всеволод Пудовкин, легендарный летчик Михаил Водопьянов и другие.

Прощание с Мещерой

Последний раз Константин Георгиевич приехал в Солотчу за два года до смерти. Это было в августе 1966 года. Несмотря на плохое самочувствие и приступы астмы Паустовский дал согласие приехать в Солотчу для участия в съемке документального фильма «Дорога к Черному озеру».

Болезнь не позволила ему, как прежде, совершать дальние походы, но Константин Георгиевич с удовольствием рыбачил на Старице. Живительный и прозрачный воздух Солотчи благотворно действовал на Паустовского.

Сегодня в Солотче действует экологический проект «Тропа Паустовского». Это несколько вариантов туристических маршрутов протяженностью от семи до пятидесяти километров. Ходил ли по этим местам сам писатель? Разумеется: вся Солотча, ее сосны, озера, колдовские чащи в его книгах. Еще одна Тропа существует между станцией Стенькино и селом Екимовка. По ней Константин Георгиевич уж точно ходил – когда приезжал с женой в эти края почти сто лет назад.

Паустовский мечтал навсегда обосноваться в рязанских местах, в Солотче, построить здесь дачу… Но этим мечтам не удалось осуществиться. Зато остались прекрасные книги и замечательные слова мастера:

«В Мещёрском крае нет никаких особенных красот и богатств, кроме лесов, лугов и прозрачного воздуха. Но все же край этот обладает большой притягательной силой. Он очень скромен — так же, как картины Левитана. Но в нем, как и в этих картинах, заключена вся прелесть и все незаметное на первый взгляд разнообразие русской природы».