«От чего луна так светит тускло
На сады и стены Хорасана?
Словно я хожу равниной русской
Под шуршащим пологом тумана», –

Так спросил я, дорогая Лала,
У молчащих ночью кипарисов,
Но их рать ни слова не сказала,
К небу гордо головы завысив.

Сергей Есенин (из цикла «Персидские мотивы»)

Хорасан (перс. خراسان‎ – Xorâsân – «откуда приходит солнце») – историческая область в Восточном Иране. Начнем с того, что Персия, она же Иран – по сути, наша, российская земля! Аналитик Александр Самсонов в интернет-издании «Военное обозрение» сообщает: «Жители этой страны с древних времен называли ее «страной ариев» (Ираном). Предки иранцев, как и белых индийцев, пришли на эти земли с севера, их прародиной были земли нынешней южной части России, от Причерноморья до Урала».

Возможно, существуют и другие версии относительно названий «Иран» или «Персия». Всегда найдутся историки, которые оспорят те или иные утверждения. Что делать, историки всегда спорят… Хотя бы потому, что древние летописи и сказания, на которые большей частью опирается их уважаемая Наука, редко похожи на официальные документы. Скорее это мифы и героические предания, а потому – твори, выдумывай, пробуй!

Что там древность! Относительно недавние времена насквозь пропитаны полуфактами-полулегендами, и споров они порождают еще больше, чем древние былины.

Секрет «Персидских мотивов»

Одна из таких загадочных историй связана с жизнью Сергея Есенина. Что легло в основу создания потрясающего по лиризму и проникновенности цикла его стихов «Персидские мотивы»? Неужели поэт приезжал-таки в Персию, ставшей Ираном уже после того, как сам Сергей Александрович навеки вошел в историю русской литературы?

Для начала разберемся в названии воспетой Есениным страны.

Литератор Александр Самсонов в «Военном обозрении» утверждает:

«Держава называлась Эраншахр, т.е. «иранская империя» или «царство ариев». После исламизации Иран сохранил своё название, язык и культуру. В период тюркской династии Каджаров, правившей страной с 1795 по 1925 год страна официально все так же называлась Ираном: Высочайшее государство Иран. Правда, в других странах Иран называли Персией. Греческая традиция прошла сквозь века».

И далее:

«В мире официальное название Персия на Иран сменили в 1935 году, когда первый иранский правитель из династии Пехлеви, Реза, обратился с письмом в Лигу Наций с просьбой использовать для названия своей страны слово «Иран» вместо термина «Персия». Реза-шах Пехлеви обосновал это требованием, тем, что внутри его страны для обозначения государства, которое было известно в мире как Персия, употребляется слово «ирани». А этот термин происходит от древнего самоназвания ариев и «страны ариев».

«Персидские мотивы» Есенина прямо-таки лучатся восточным солнцем и ароматами экзотических цветов. Возможно ли, что эти впечатления поэт получил непосредственно «среди покоя голубой и ласковой страны»?

«Многие видел я страны» (С. Есенин, цикл «Персидские мотивы»)

В статье «Персидская струна русской поэзии» писатель Сергей Дмитриев (журнал «Наш современник», № 11, 2020 год) констатирует:

«Оказалось, что в этой стране [т.е. Иране-Персии] побывали не только Александр Грибоедов (1819-1822, 1827-1829 годы) и Велимир Хлебников (1921 год), что довольно широко известно, но и такие писатели, как Василий Каменский (1906 год), Николай Клюев (предположительно в начале XX века, но это не подтверждено документами), Владимир Тардов (1909, 1920, 1921-1928 годы, работал дипломатом в Иране, специалист по фарси), Лев Василевский, Юрий Терапиано (1913 год), Евгений Яшнов (1914 год), Сергей Городецкий (1916-1917, 1921 годы), Эдуард Багрицкий (1917-1918 годы), Виктор Шкловский (1917-1918 годы), Александр Чачиков (1918, 1921 годы),М. С. Альтман (1920 год), А. О. Моргулис (1921 год), Вячеслав Иванов (1921 год), Григорий Санников (1925, 1956 годы…»

В советские времена в Иране были не менее солидные писательские десанты, в том числе с участием таких корифеев, как Алексей Сурков, Вера Инбер, Расул Гамзатов… Таким образом, теоретически, поездка Есенина в Персию (будем называть это государство так, как было принято в 20-х годах минувшего столетия) была вполне возможна.

Более того, в автобиографии поэта, датированной 1923 годом, читаем:

«1919-20-21 годы ездил по России: Мурман, Соловки, Архангельск, Туркестан, Киргизские степи, Кавказ, Персия, Украина и Крым».

Итак, «Персия» – написал сам Сергей Александрович в документе (автобиография – это документ). В 1925 году он мечтал: «Я хочу проехать даже в Шираз и, думаю, проеду обязательно. Там ведь родились все лучшие персидские лирики. И недаром мусульмане говорят: если он не поет, значит, он не из Шушу, если он не пишет, значит, он не из Шираза» (письмо к Галине Бениславской).

Был или не был?

Между тем, фактически, все есениноведы утверждают: ни в какой Персии, сиречь Иране, Есенин не был!

Вот что, например, пишет в литературном журнале «Петровский мост» Валентин Баюканский (19.04.2011, Статья «…И стеклянная хмарь Бухары»):

«Партийный руководитель Азербайджана Петр Чагин в своих воспоминаниях о посещении Есениным Баку написал:«…После этого поехали на дачу в Мардакянах, под Баку, где Есенин в присутствии Сергея Мироновича Кирова неповторимо задушевно читал новые стихи из цикла «Персидские мотивы». Киров, человек большого эстетического вкуса, в дореволюционном прошлом блестящий литератор и незаурядный литературный критик, обратился ко мне после есенинского чтения с укоризной: «Почему ты до сих пор не создал Есенину иллюзию Персии в Баку? Смотри, как написал, как будто был в Персии. В Персию мы не пустили его, учитывая опасности, какие его могут подстеречь, и боясь за его жизнь. Но ведь тебе же поручили создать ему иллюзию Персии в Баку. Так создай! Чего не хватит – довообразит. Он же поэт, да какой!»

Итак, сам поэт утверждает, что был в Персии, а исследователи его жизни и творчества категорично утверждают: нет, не был! Однако, обратимся к еще одному (да еще какому!) сведущему человеку – одному из лидеров молодой советской России. Лев Троцкий в статье памяти Сергея Есенина, опубликованной в газете «Правда» № 15 за 1926 год, писал:

«Поездка по чужим странам, по Европе и за океан, не выровняла его. Тегеран он воспринял несравненно глубже, чем Нью-Йорк. В Персии лирическая интимность на рязанских корнях нашла для себя больше сродного, чем в культурных центрах Европы и Америки».

Возможно ли, чтобы Троцкий писал в «Правде» о том, чего не знал? Таких ошибок первые лица революции не допускали. Это грозило бы мгновенной потерей авторитета со всеми вытекающими отсюда последствиями. Тогда – где же находится правда о призрачном с точки зрения вероятности персидском путешествии Есенина?

Гилянская Советская Республика

На страницах известного литературного проекта «Проза.РУ» исследователь Всеволод Новопашин в статье «Был ли Есенин в Персии» предполагает, что поездка поэта в эту страну могла бы состоятся во время так называемой Гилянской революции.

Далее по тексту:

«История Гилянской революции начиналась в мае 1920, когда Волжско-Каспийская военная флотилия под командованием Федора Раскольникова и Серго Орджоникидзе направилась в Энзели (Персия) с целью возвращения российских кораблей, которые увели в Персию эвакуировавшиеся из российских портов белогвардейцы. В результате последовавших боевых действий белогвардейцы и занимавшие Энзели английские войска отступили. Воспользовавшись военной победой, в начале июня, вооружённые отряды революционного движения дженгалийцев под командованием Мирзы Кучек-хана захватили город Решт — центр остана (провинции) Гилян, после чего здесь была провозглашена Гилянская Советская Республика».

Существует мнение, что Сергей Александрович попал в Иран благодаря знаменитому чекисту Якову Блюмкину (1900-1929), который участвовал в «Гилянском деле» и даже на короткое время стал видным политическим и военным деятелем наскоро созданной Гилянской Советской Республики. Добавим, что в это же время в Персию были направлены также поэт Велимир Хлебников и художник Мечислав Доброковский. Юную Советскую республику, только что возникшую на Востоке, надо было воспеть в стихах и ярких художественных полотнах…

Однако авантюрная затея «раздуть мировой пожар», опираясь на персидские базы, провалилась, и вскоре после вывода красных формирований Гилянская Республика перестала существовать. Сведения о «персидском походе» Красной Армии в советской России и далее в СССР были строжайше засекречены, запрещены были также любые, в том числе творчески оформленные в стихах или картинах, сведения о нем!

Писатель, автор исторических исследований Александр Бушков в трилогии о Сталине утверждает, что в Персии при штабе Виталия Примакова – легендарного героя Гражданской войны, командира красных конников, находился и Сергей Есенин:

«…там же написавший свой знаменитый персидский цикл. Но поскольку о советском вторжении велено было не заикаться, вплоть до развала СССР литературоведам пришлось талдычить, что персидские стихи созданы не на основе творческой командировки, а по заочной любви к далекой загадочной Персии, где поэт, конечно, никогда не бывал».

«Хороша ты, Персия, я знаю…»

Гилянской ССР не получилось, но вот впечатления о поездке Есенин сохранил навсегда. Написал ли он свой цикл «Персидские мотивы» непосредственно в почти волшебной для него стране, или, навсегда вдохновленный Востоком, работал над стихотворениями в 1924-1925 годах, когда всемогущий Сергей Киров повелел командировать поэта на Кавказ и создать ему «иллюзию Персии»? Вряд ли сегодня можно с полной уверенностью говорить о том, как в действительности обстояло дело. Ясно лишь, что Есенин, работая на Кавказе, всей душой стремился в Персию!

В комментариях к полному собранию сочинений поэта в семи томах (т. 1) приведены выдержки из писем Сергея Александровича. Читаем: «Он был доволен тем, что уехал из Москвы, и писал друзьям, что вернется «не очень скоро. Не скоро потому, что делать мне в Москве нечего» (письмо Г.А.Бениславской от 20 октября 1924 г.). В это время им овладело настойчивое желание съездить в Персию (Иран) или Турцию. «Сижу в Тифлисе. Дожидаюсь денег из Баку и поеду в Тегеран. Первая попытка проехать через Тавриз не удалась», — писал он Г. А. Бениславской 17 октября 1924 г. Через три дня ей же: «Несколько времени поживу в Тегеране». Приглашал другую московскую знакомую: «…на неделю могли бы поехать в Константинополь или Тегеран». Это намерение не оставляло его и позже. В январе 1925 г. он писал Бениславской: «Мне 1000 р. нужно будет на предмет поездки в Персию или Константинополь»…

Летом 1925 года появились первые стихотворения, объединенные в цикл, а осенью «Персидские мотивы» были окончательно завершены. Добавим, что сборник вышел с посвящением: «С любовью и дружбою Петру Ивановичу Чагину». Однако в дальнейшем посвящение Есенин почему-то не сохранил.

В конце концов, пусть историки и литературоведы ломают научные копья, споря о том, был или не был Есенин в Персии. Нам же остается перечитывать волшебные стихи рязанского поэта о «персидской стороне».

Все материалы спецпроекта «Рязань и рязанцы в литературе» читайте здесь.