I.От королевича до царя

Наверное, даже не Смутное, а «Мутное» время настало на Руси к 1610 году. Знаменитый отечественный историк Сергей Платонов о нем писал так:

«Около Москвы по-прежнему стояли два врага, и по-прежнему Московскому государству с обеих сторон было тесно».

Подразумевается, что первый враг – это Лжедмитрий II, пресловуты «Тушинский вор». А враг номер два – польская армия, которой командовал Станислав Жолкевский. Кто же мог противостоять им на Руси? Ответ горек – никто! Царь Василий Шуйский не пользовался никаким авторитетом, замены ему не было видно ни вблизи, ни на политическом горизонте. Древнее государство Рюриковичей разваливалось.

На этом фоне бояре Московского царства вспомнили события пятилетней давности, когда на трон звали совсем юного польского королевича Владислава Вазу, сына Сигизмунда (Жигимонта) III.

Ваза (Васа) – шведская династия, правившая в Швеции (1523-1654) и Речи Посполитой (1587-1668). Наименование «Васа» (от шведского vas – ваза) род получил от изображенного на гербе снопа пшеницы, имеющего сходство с сосудом. Позже на гербе изображалась непосредственно ваза.

Однако в ту пору Польша ставила на Лжедмитрия I, который стал бы марионеткой в ее руках. Теперь, пять лет спустя, занятие московского трона повзрослевшим Владиславом, которому было 15 лет, казалось полякам перспективным. Он станет царем, а фактическим правителем Московии – его отец, Сигизмунд. Бояре после низложения Василия Шуйского взяли власть в свои руки («Семибоярщина»), подписали соответствующий договор с поляками и стали агитировать элиту Руси присягать королевичу Владиславу. Нового царя ждали в Москве.

Совсем уже сложившееся дело испортил Ваза-старший. Сигизмунд узнал о присяге московитов сыну и начал совсем по-отцовски диктовать условия: Русь надо крестить в католическую веру, к правлению призвать вместо русских бояр польских дворян, а вместо регентства при царе Владиславе Сигизмунд возжелал утвердить на Руси свое полновластное правление.

Знаменитая польская «гордость», а скорее наглость, привела к тому, что заочное правление Владислава, так и не появившегося на Москве, было низложено. 3 марта (21 февраля по старому стилю) 1613 года на престол избрали Михаила Федоровича Романова, первого представителя новой династии.

Прошло еще пять лет, Владислав Ваза окончательно вошел в возраст и потребовал вернуть ему русский трон! Поляка, мягко говоря, не послушали. Тогда в 1617 году «Великий князь Московский» Владислав двинул полки на русских. Страна была еще слаба после Смуты, но уже с царем «в голове», то есть, на троне. Владиславу кроме своих «крылатых гусар» нужны были дополнительные воинские силы. И здесь на русском историческом поле появляется запорожский гетман Петр Сагайдачный.

II.Конашевич-Сагайдачный

Петр Конашевич, будущий полководец казаков, родился в 1582 году в Галичине в семье мелкого православного шляхтича. Будущего у него, по большому счету, не было – в шляхетской католической Польше православному человеку карьеры не сделать. Потому подросший Петр, будучи дворянином, а значит обученным военному делу человеком, отправился в центр запорожского казачества – Сечь.

Это место, романтизированное Гоголем в «Тарасе Бульбе», отнюдь не было местом силы для всех, кто сражался с поляками, турками и татарами за веру православную.

Известный советский историк запорожского казачества Дмитрий Яворницкий (1855-1940) писал:

«В Сечи можно было встретить всякие народности, чуть ли не со всего света выходцев, как-то: украинцев, поляков, литовцев, белорусов, великорусов, болгар, волохов, черногорцев, татар, турок, жидов, калмыков, грузин, немцев, французов, итальянцев, испанцев и англичан».

Эта пестрая смесь отчаянных днепровских пиратов готова была выступить против кого угодно – лишь бы взять добычу, чтобы потом прогулять ее «со товарищи».

На Сечи Петр Конашевич получил прозвище – Сагайдачный, за умелую стрельбу из лука (Сагайдак (тат.) – чехол для этого оружия вместе с колчаном и стрелами).

Вместе с казаками Петр хаживал в набеги на турок, был в Трапезунде, Синопе, даже Стамбуле. Вскоре талантливый и боевитый юноша выдвинулся в командиры, в 1616 году брал Кафу (сегодня крымский город Феодосия), где был крупнейший рынок рабов. Сагайдачный прославился седи бесшабашных запорожцев как способный полководец, радеющий за свободу люда православного. Ну и, конечно, как удачливый налетчик, с которым всегда можно было рассчитывать на хорошую поживу.

III.Первая кровь православная…

Вера верой, но, когда поляки наняли «черкасов» (в XVII столетии украинские казаки и кавказские черкесы считали себя одним народом) для помощи Владиславу в борьбе с Москвой, Сагайдачный не сомневался – идти или нет. Да, на Руси живут люди православные, но жажда наживы, перспектива пограбить богатые города и села московитов, а также и «гонорар» от поляков были для разбойных запорожцев важнее духовных резонов!

Вот что пишет Дмитрий Яворницкий в «Истории запорожских казаков»:

«Прежде всего он [Сагайдачный] взял и разорил города Путивль, Ливны и Елец, истребив в них много мужчин, женщин и детей… В зависимости от Сагайдачного действовал Михайло Дорошенко с товарищами, который взял города Лебедян, Данков, Скопин и Ряский (Ряжск), побив в них множество мужчин, женщин, детей «до сущих младенцев»; а потом, ворвавшись в рязанскую область (землю), предал огню много посадов, побил несколько священников и приступил было к городу Переяславу (Переяславлю Рязанскому), но был отбит и ушел к Ельцу. Сам Сагайдачный, взяв Ливны и Елец, направился в Шацкий и Данков и отсюда отправил впереди себя полковника Милостивого с 1000 человек козаков (в старину писали слово через «о») под город Михайлов, приказав ему ворваться ночью в город и взять его».

Немного времени прошло с тех пор, как на Рязанской земле в Смутное время бесновался донской атаман Иван Заруцкий со своей возлюбленной, венчаной царицей Руси Мариной Мнишек. И вот новая напасть! Но камнем преткновения для запорожцев стал именно рязанский Михайлов, бывшая резиденция Заруцкого и Марины.

IV.Михайлов – город-герой XVII века

Итак, Сагайдачный летом 1618 года отправил к Михайлову из Данкова порядка тысячи казаков под командование полковника Милостивого. Штурм должен был состояться в августе, однако казачьего полковника опередили государевы «ратные люди», присланные из Сапожкова (Сапожка). Завязался бой, казаки понесли потери и отступили.

Вскоре к Михайлову подошел сам Сагайдачный с основными силами. Он лично подъехал на коне к стенам непокорного Михайлова и потребовал сдать город, утверждая, что Владислав является законным царем Московии, а он, Петро Конашевич, выполняет его приказы. Но ратники и жители Михайлова заявили гетману, что в Москве избран законный царь, Михаил Федорович, ему «крест целовали, но ни польских королевичей и каких-либо других правителей нам не надо».

На следующий день украинское войско числом двадцать тысяч запорожцев пошло на штурм. Перед эти Сагайдачный приказал обстрелять Михайлов из пушек. Раскаленные ядра, зажигательные снаряды и стрелы с горящей паклей летели за стены, возникли пожары, защитники их активно тушили. После бомбардировки черкасы Сагайдачного возвели так называемый «примет», то есть завал в виде помоста перед стенами. Атаку начали с разных сторон, стараясь рассеять силы защитников. Но михайловцы держались. Два дня они отбивали наскоки казаков, а когда те утомились, сами бросились в контратаку! Войска Сагайдачного были отброшены от города.

Гетман пребывал в ярости: неудачи под Переяславлем Рязанским, а теперь и под Михайловым били по его репутации непобедимого полководца. Он выслал парламентеров к защитникам города и объявил: «Не надо смеяться о вашей силе и моем отступлении. Утром град ваш возьму рукою, как птицу!». Красиво сказал, почти как литературный Тарас Бульба! Но далее было совсем не романтично: «…я предам Михайлов огню, превратив его в пустыню, а всем жителям, от мала до велика, прикажу отсечь руку и ногу и бросить псам».

Нечего удивляться тому, что после такой перспективы развития событий защитники города даже не думали о сдаче Михайлова. На виду у запорожцев они совершили крестный ход по стенам крепости. Сагайдачный скомандовал – штурм! В разгар кровавого боя михайловцы открыли тайный ход и провели еще одну, совершенно неожиданную вылазку! Ушедших в рукопашную схватку мужчин на стенах крепости заменили женщины и подростки. Контрудар удался – михайловские ратники сожгли все запорожские приспособления для штурма и вернулись с победой, а казаки вновь отошли. Через несколько дней Сагайдачный в третий раз бросил свое воинство на штурм, но запорожцы, понеся большие потери, видимо, совсем потеряли боевой настрой, и гетман снял осаду. Согласно летописи, «всепагубный враг Сагайдачный с остальными Запороги отиде от града со страхом и скорбию». Мужество защитников Михайлова сломило наступательный порыв казаков. Сейчас бы сказали – их мотивация для ведения дальнейших боевых действий была существенно снижена…

V.Дальнейший путь гетмана

Сагайдачному еще удастся в дальнейшем походе на Москву сжечь Каширу и перебить почти всех горожан. В связи с этим кровавым событием в следующем, 1619 году, было решено город не восстанавливать, а построить новый. Владислав возьмет Звенигород, а гетман войдет в Бронницы… Однако, это были последние успехи захватчиков. Штурм Москвы оказался для них неудачным. Устоял и Троицкий монастырь.

Вскоре в Белозерском уезде войска Владислава были разбиты воеводой князем Григорием Тюфякиным. Сагайдачный двинулся на юг, разграбил и сжег Серпуховской уезд, но взять кремль не смог – у Сагайдачного начался «синдром города Михайлова»! То же самое повторилось и в Калуге — посад разграбили, но кремля не взяли. Там, под Калугой, Сагайдачный стоял вплоть до Деулинского перемирия1618 года.

VI.Покаяние?

А дальше началось удивительное – Сагайдачный публично покаялся и попросил прощения у иерусалимского патриарха Феофана за злодеяния, совершенные им и его казаками в России в 1618 году! Скорее всего, кровавый гетман осознал, что поляк казаку не товарищ. Но русская кровь, пролитая запорожцами – что было делать с ней? Как искупить великую вину?

Сагайдачный посылает в Москву своего атамана Петра Одинца, который в 1620 году, всего через два года после казацких злодеяний на Руси, заявит московским боярам о желании гетмана с войском поступить на службу царскую:

«Прислали нас все запорожское войско, гетман Сагайдачный с товарищами, бить челом государю, объявляя свою службу, что они все хотят ему великому государю служить головами своими по-прежнему, как они служили прежним великим российским государям и в их государских повелениях были и на недругов их ходили, крымские улусы громили… Волен Бог да царское величество, как их пожалует, а они всеми головами своими хотят служить его царскому величеству и его к царской милости к себе ныне и впредь искать хотят».

Царю Михаилу Федоровичу вчерашний враг Сагайдачный был не нужен, хотя 300 рублей жалования он казакам выслал…

Таков был «православный защитник» Петр Конашевич-Сагайдачный, про которого в летописи сказано: «многую кровь християнскую пролил, много православных крестьян и з женами и з детьми посек неповинно, и много православных християн поруганья учинил и храмы божия [оск]вернил и разорил и домы все христьянские пограбил… и многих жен и детей во плен поймал».

Он уйдет из жизни через два года, весной 1622 года, так и не оправившись от ран, полученных в Хотинской битве с османами. Похоронили гетмана Петра Конашевича-Сагайдачного на кладбище Богоявленского братства. Его могила была уничтожена в 1938 году.