В Рязани на улице Соборной спрятался в стороне от дороги скромный деревянный дом, который в свое время считался одним из красивейших в городе. По данным регионального отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИК) дом по адресу: Семинарская, 16, является объектом культурного наследия «Жилой дом П. Р. Еропкиной» втор. пол. XIX – нач. XX в… В ходе изучения архивных фотографий (установлено, что) дом Еропкиной был выстроен в популярном на то время «русском стиле» и привлекал особое внимание обилием резного украшения». Установлено, что в 1893 году усадьба принадлежала Полине (Паулине) Рудольфовне Еропкиной, дворянке, владелице одного из первых фотоателье в г. Рязани в конце 1870-х – начале 1880 гг. Есть основания предполагать, что здесь была первая в городе фотостудия, где снимались рязанцы на рубеже XIX-XX веков.

Далее сайт ВООПИК сообщает о том, что «В 1901 г. в ее доме снимал квартиру действительный статский советник И. П. Забела – отец выдающейся певицы Н. И. Забела-Врубель, жены художника М. А. Врубеля».

Блестящие имена – талантливейшая оперная певица Надежда Ивановна Забела-Врубель и выдающийся художник – Михаил Александрович Врубель… На их фоне сегодня как-то теряется личность отца и тестя, Ивана Петровича, рязанского обитателя квартиры в симпатичном деревянном домике на Соборной улице. Да и сам дом поблек, утратил изящные деревянные кружева наличников и балконов, но по-прежнему хранит воспоминания о прошлых временах, о людях, которые здесь бывали…

Забытое имя

Несправедливо мало внимания уделяется краеведами Ивану Петровичу Забела (Забелло). Известно, что он родился в 1827 году и ушел из жизни в 1902-м. Похоронен на Скорбященском кладбище в Рязани, захоронение не сохранилось.

Теперь некоторые подробности, которые нам удалось отыскать. Итак, Иван Петрович появился на свет в местечке Монастырница Нежинского уезда Черниговской губернии и был представителем древнего черниговского дворянского рода. Род, к которому он принадлежал, прославлен поэтом-самородком Виктором Забела. Словарь Брокгауза и Ефрона сообщает:

«Забелла (Виктор Николаевич) — малороссийский поэт, лирик. Известен своею дружбою с Тарасом Шевченко, которому он отчасти и подражал (см. записки М. И. Глинки, «Русск. стар.» 1870 г. т. 2; М. К. Чалого, «Жизнь и произведения Т. Шевченко», Киев, 1882; статьи Белозерского о Шевченко и др.). Некоторые из украинских песен Забелы — «Гуде витер вельми в поле» и «Не щебечи соловейко» — положены М. И. Глинкой на музыку. Произведения его большею частью напечатаны в «Ластовке» Гребенки за 1841 г. Ум. в 1869 г.».

«Впечатление, произведенное на меня Лермонтовым, было жуткое»

В рязанских открытых источниках можно найти сведения о том, что Иван Петрович Забела был чуть ли не в дружеских отношениях с великим поэтом Лермонтовым. Однако, надо уточнить – вряд ли речь может идти о непосредственном знакомстве. Проведем простой подсчет. Иван Забела родился в 1827 году, а Михаил Лермонтов погиб на дуэли в 1841-м. Отсюда вывод: их знакомство могло произойти, когда Иван, а скорее уж – Ванечка Забела был еще подростком! И вряд ли желчный и неприветливый поэт обратил внимание на какого-то юнца…

Подробности нашлись в журнале «Москва» (эл. версия, апрель 2014 г.,). Литератор и философ Николай Калягин пишет (ст. «Чтения о русской поэзии. Чтение десятое»):

«Впечатляющее описание внешности поэта оставил Иван Петрович Забела, отец знаменитой нашей певицы Забелы-­Врубель, впервые увидевший Лермонтова весной 1841 года, когда будущему врубелевскому тестю было 13 лет. И вот что увидели в тот день глаза 13-летнего мальчика: «Огромная голова, широкий, но невысокий лоб, выдающиеся скулы, лицо коротенькое, оканчивающееся узким подбородком, угрястое и желтоватое, нос вздернутый, фыркающий ноздрями, реденькие усики и волосы на голове, коротко остриженные, но зато глаза! я таких глаз никогда после не видел. То были скорее длинные щели, а не глаза, и щели, полные злости и ума <…> Впечатление, произведенное на меня Лермонтовым, было жуткое. Помимо его безобразия, я видел в нем столько злости, что близко подойти к такому человеку мне казалось невозможным, я его трусил. И не менее того, увидеть его снова мне ужасно захотелось».

Сохранилось также мнение Ивана Петровича о Лермонтове и его дуэли с Мартыновым:

«Гнев людской перенесся с убийцы Пушкина Дантеса на Мартынова, всею силою обрушился на него; никакие оправдания не могли смягчить его. Сия преемственность сообщалась от поколения к поколению и испортила жизнь этого несчастного человека, дожившего до преклонного возраста. В глазах большинства Мартынов был каким-то прокаженным, и лишь небольшой кружок людей, знавших лично его и Лермонтова, судил о нем иначе. Ведь не единожды представлялся случай убедиться в несносности характера Лермонтова. Как-то он ехал с тремя гусарскими офицерами в одной фуре и сумел со всеми своими попутчиками до того перессориться по дороге и так каждого оскорбить, что все трое сделали ему вызов, он должен был наконец вылезти из фургона и шел пешком до тех пор, пока не приискали ему казаки верховой лошади. С таким несчастным характером Лермонтову надо было всегда ожидать печальной развязки, которая и явилась при дуэли с Мартыновым».

Нетрудно сделать вывод о том, что Иван Петрович Забела был человеком прямым, выражал свое мнение независимо от других, имевших, казалось, гораздо большее значение в обществе. Это свидетельствует о его твердом, сильном характере.

Семья и искусство

Иван Забела был творческим человеком. В юности он сам неплохо рисовал, интересовался искусством. Художником не стал, сделал карьеру на государственной службе, но музыка и живопись всегда оставались его большим увлечением. Кстати, его отец, Петр Иванович Забела (1791-1873), тоже не мешал своим детям заниматься искусством. Его младший сын – Пармен Петрович Забела (1830-1917) – был талантливым скульптором, автором портретов Т. Г. Шевченко, Н. В. Гоголя, Н. А. Некрасова, И. С. Тургенева, Салтыкова-Щедрина и др.

Своим дочерям, Екатерине и Надежде, Иван Петрович Забела сумел привить любовь к искусству. Позже, когда Надежда Ивановна, уже замечательная, признанная певица, вышла замуж за художника Врубеля, Михаил Александрович многое взял от своего тестя, чтобы изобразить могучего Илью Муромца на знаменитом панно «Богатырь» (1899 г.).

 «Богатырь» Иван Забела

Приведем отзывы от этой, надо сказать, достаточно спорной для своего времени работе великого художника.

«Богатырь» Врубеля — всецело детище «конца столетия», по духу и своей образности. < > Картина принадлежит «неорусскими» поискам (так в каталоге) в русле стиля модерн, объявшим в конце 1890-х многие сферы культуры. Летом 1897 года Врубель еще «присматривался» к былинам, а в мае 1898 года уже признался Римскому-Корсакову, что под его влиянием «решил посвятить себя исключительно русскому сказочному роду». Вместе с тем «Богатырь» — характерное проявление нового, символистского мировидения с его интересом к мифологии, к «экзотике» архаических эпох. / Владимир Круглов. Наследие Михаила Врубеля в Русском музее // Михаил Врубель. СПб, 2006.

«Художник придал герою черты лица И. П. Забелло, своего тестя. Первоначально панно имело квадратный формат (свидетельства Б. К. Яновского и С. П. Яремича, наблюдавших процесс писания картины). Нынешний размер и конфигурацию оно получило в доме М. С. Малича при подгонке под «готическую» раму. По сообщению И. С. Остроухова, в 1901 (2?) картина была переписана автором (Валентин Серов в переписке, документах, интервью. Т. 2. Л., 1989. С. 249, там же). 

Врубелевские панно и скульптуры свободно входят в полифоническую экспрессию «морозовских» интерьеров Федора Шехтеля; перетекающая, разбухающая, переполняющая саму себя пластика «Богатыря» родственна приземистой мощи шехтелевского же портала Ярославского вокзала и архитектурно-скульптурной, «борроминиевской» энергии парадной лестницы в особняке С. П. Рябушинского. / Владимир Леняшин. Врубель — «скорбь глубочайшего счастья» // Михаил Врубель. СПб, 2006.

Писатель Николай Георгиевич Гарин-Михайловский был поражен «страшно мощной и в то же время инертной фигурой с детски голубыми глазами, меньше всего сознающими эту свою силу и так поразительно выражающими ее».

Все это о былинном Илье, о загадочной древней Руси, о могучем таланте Михаила Врубеля. И немного о жителе рязанского дома на Соборной – Иване Петровиче Забела, чьи голубые глаза до сей поры смотрят на нас с врубелевского удивительного панно.