1 июня исполняется 91 год со дня рождения уроженца Пителинского района, писателя и публициста Бориса Андреевича Можаева (1923–1996).

Редакция газеты «Сельская жизнь» предлагает ещё раз вспомнить, о чём он писал в своих художественных произведениях и документальных очерках, за что ратовал и переживал всем сердцем.

– Борис Андреевич, расскажите, пожалуйста, про свой род и фамилию  Можаевых?

– Все Можаевы из Пителина, т.е. моего родного  села, – родственники. Пращур мой Максим Коротков был участником первой Отечественной войны; после  Бородинского сражения остался в отряде Воейкова, прикрывавшим под Можайском отходившую армию Кутузова от наседавших французов. Отличившимся в этом бою (их было человек 20, по рассказам предков моих) дарована была фамилия Можаевых. В наш Елатомский уезд (по тогдашнему делению) с войны вернулись двое Можаевых. Одна фамилия зачахла. А наша, от Максима Короткова, размножилась…

– А где вы начали свою  трудовую деятельность?

– В Гридине в далекую довоенную пору я начинал свою трудовую самостоятельную жизнь учителем семилетки. Это было огромное село на три колхоза, с больницей, семилетней школой, клубом, избой-читальней, почтой. Три поместья когда-то стояли в нём, одно из них князей  Волконских, с огромным садом, с липовыми и сосновыми аллеями, с трёмя прудами, с трёмя островами на прудах: жасминовый остров, сиреневые острова – белый да синий… Помню, у старой экономки,  жившей напротив барского сада, хранились фотографии: двухэтажный дом с колоннами, кирпичные конюшни, серые в яблоках рысаки. И сам князь в резном кресле, при орденах, и борода, как покрывало, на груди… Да, все проходит. Ушло с ветром… Ни дома с колоннами, ни прудов, ни сирени.

И от села осталось не более четырех десятков домов. В одном из этих пятистенных домов, у Фрола Андриановича  Муханова, я и проживал. Мне в ту пору стукнуло всего семнадцать лет.

«Это было сильное племя»

– Стояла безмятежная осень 1940 года. И никто не предполагал, что всего через несколько месяцев немецко-фашистские полчища ринутся на нашу страну…

– Отсюда, из этой школы, из этого села уходил я на войну осенью сорок первого года. Много нас ушло тогда отсюда: Коля Комаров, Иван Ханаков, Ваня Чуев, Шура Гуреев, Шура Егжов, Александр Александрович Жданов, Борис Хитров…

В один и тот же день по всеобщей мобилизации сгрудилось на этой самой Муромской дороге великое множество народу, шли на Нестерово, Любовниково, Сасово, к железной дороге. Да. Мужики шли, спокойно покуривая, занятые своими разговорами. Молодёжь, ребята куражились; шли кучно вокруг повозок, кто-то сидел на телеге, растягивая во всю грудь гармошку, наяривая страданье. Это было сильное племя.

– Борис Андреевич, как Вы находите сюжеты для ваших книг?

– Истинному литератору идеи искать не надо — он ими дышит, как воздухом, переживает их вместе с обществом. И как часто замечаем мы, что эти истинные, а не вымученные вопросы и проблемы одновременно вдохновляют писателей различного склада и возраста на создание подлинно художественных произведений.

О подлинных и мнимых конфликтах

– А как, по Вашему мнению, выражается гражданская активность писателя?

– Гражданская активность писателя должна, прежде всего, проявляться в его творчестве, в его страстном активном охвате острейших проблем времени, в отражении тех самых идей, носящихся в воздухе, которые так верно могли ухватывать наши классики, так глубоко и остро претворять их в художественных образах.

– Получается так, что пишут сегодня многие, а писателей мало.

– В народе говорят: встречают по одежке, а судят по уму. У нас в литературе порой и встречают по одежке, и судят по уму. И все валят в кучу малу – и произведения серьёзной литературы, и беллетристику. И все оттого, что не различаем, а чаще всего не хотим различить конфликты подлинные от конфликтов мнимых,  достоверное описание действительности от витиеватого и легковесного  сочинительства.

– Когда-то Советский Союз считался самой читающей страной в мире…

– В пору моей юности не было такой семьи (может за малым исключением), где не интересовались бы литературой; у любой девчонки-школьницы был альбом, куда выписывались стихи Пушкина, Лермонтова. А Есенин был буквально притчей во языцех.

Помню, как собирались по вечерам и читали вслух. Очень любили читать. Не скажу, чтобы теперь упал спрос на книгу. Но все-таки того поголовного увлечения чтением не наблюдается.

– Борис Андреевич,  в своих произведениях вы поднимаете проблемы села, знаете жизнь крестьянина изнутри, а по образованию вы инженер водного тран­спорта…

– Я ведь не ездил из города на деревню к дедушке в гости, я вырос на  заливных лугах и не одно окосье мозолями отшлифовал на колхозных покосах, прежде чем взяться за иные науки. Так что знаем и как на сенокос ездят, и как сено косят.

«Земля дает силу и стойкость»

– Борис Андреевич, хочется знать ваше мнение о событиях в Украине.

– Когда произошёл развал Советского Союза, и Украина, и Россия приняли декларации о суверенитете, разделили землю границами… Не земля – разделились души людей, судьбы людей, народов, которые столетиями считали себя не разными народами, а славянским братством. И вдруг стали чужды друг другу неизвестно, по какому признаку, по какой причине.

– Борис Андреевич, что значат для вас слова земля родная?

– Одной из самых удивительных и стойких особенностей русского уклада жизни до недавнего времени является обряд исповеди земле, живший обочь церковных канонов чуть ли не тысячу лет – «Молю тебя, Мать Земля Сырая, кормилица, молю тебя, убогий, несмышленый, грешный – прости, что топтал тебя ногами, бросал тебя руками. Глядел на тебя глазами, плевал на тебя устами… Прости, родимая, меня грешного…».

Дело тут не в наивном суеверии, а в чувстве ответственности перед землей. Земля дает силу и стойкость. Недаром богатыри наши, припадая к земле, набирались силы.

Земля родная всегда была священной. Землей клялись, ее целовали и даже съедали комочек в знак особой верности. Русские солдаты перед боем надевали на себя свежее белье, чтобы лечь в землю чистыми. Русские переселенцы в платочек завязывали горсть родной земли и закладывали ее в фундаменты новых домов.

 «Интервью» у писателя взяла библиограф Пителинской ЦРБ имени Б.А. Можаева Тамара Петрунина. Для ответов использованы цитаты из произведений Можаева (сборники «Земля ждёт хозяина», «Надо ли вспоминать старое?»).