Это последняя глава нашего спецпроекта «Экспедиция шести императоров» — героическом походе Витуса Беринга к берегам Америки. Сегодня рассказ о моряках, которые достигли американских берегов раньше или немного позже Беринга. 

Вот и прошла экспедиция к Большой земле, Северо-Западной Америке, принадлежавшей после плавания 1741 года России по праву – праву первооткрытия и праву крови! Русских жизней на курсах «Святого Петра» и «Святого Павла» потеряно немало. Скончались от цинги и болезней многие члены экипажей, навсегда остался лежать в песке безымянного острова сам капитан-командор Витус Йонассен Беринг, к 45 годам израсходовал все ресурсы некогда могучий организм энергичного, несгибаемого Алексея Ильича Чирикова. Злосчастный астроном Людовик Делиль де ла Кройер нашел свой конец на Камчатке, не успев сойти на берег по трапу «Апостола Павла». Погиб на пути в Санкт-Петербург неутомимый Георг Стеллер.

Вспомним всех, кто открывал тогда для России новые земли в Тихом океане. А над ними парили печальные тени мужественных русских мореходов, которые когда-то тоже были в двух шагах от Америки.

Первым по Аниану, заново открытому Берингом, прошел «со товарищи» сибирский казак Семен Иванович Дежнёв. Замечательный писатель и журналист, певец Русской Америки, автор культового романа «Юконский ворон» Сергей Марков поэтично писал в книге «Подвиг Семена Дежнева» об отправке экспедиции на кочах:

«Подняты каменные якоря, скрипят тяжелые весла, и 20 июня 1648 года все шесть деревянных китов медленно идут вниз по Колыме до моря. Там они, качаясь, зарываясь в океанские волны, поднимаясь на синие хребты океана, начинают свой путь к Аниану…».

Маршрут Дежнёва

Да, это было плавание к новым землям за ясаком – натуральной данью, которую платили северные племена русскому царю. Прежде всего это были драгоценные меха – настоящее мягкое золото, которое составляло значительную часть государственных доходов. Но смельчаков на небольших суденышках вела в путь не только жажда наживы. Наверное, была еще страсть к познанию, достижению неведомого, обретению нового. Да, они были жестоки, как всякие конкистадоры. Да, ясак добывался в яростных битвах с коренными племенами, где не было места милосердию. Казаки – варяги Сибири, и без них не было бы истории этих бескрайних мест.

Модель промыслового коча

Кочи первопроходцев глотали жадные воды Ледовитого океана, и никто не шел на помощь исчезнувшим в пучине. Корабли попросту пропадали, это была вечная и суровая дань за движение человека вперед. Марков пишет: «Кожаные паруса наполнялись ветрами, встречавшимися у двух океанов. Огромные весла кочей погружались в воды Анианского прохода! Сказочный пролив был обретен Дежневым и его товарищами в августе 1648 года. Но они не знали о величии своего подвига и были преданы простым житейским заботам». Однако Дежнев думает не только о дорогих мехах и драгоценной кости «морского зверя». Его волновали каменные утесы нового моря. Он присматривался к нагромождению китовых костей на берегу – своеобразному маяку для чукчей и каких-то «зубатых людей» с восточных островов. Дойти бы до них, посмотреть на чудо сие! Но только не по силам малым кочам так далеко идти в открытое море. Нет еще здесь больших, устойчивых кораблей.

Мыс Дежнева

«Зубатые люди» были эскимосами, обитавшими на островах Аниана. Они украшали лица острыми осколками костей морских животных, отсюда и название. А их земли назовут островами Диомида, затем островами Гвоздева, а еще позднее – именами русских моряков, первых наших кругосветных капитанов: Ивана Крузенштерна и Макара Ратманова. И впоследствии между островами пройдет граница России и Соединенных Штатов Америки…

«В самой узкой части пролива лежат эти три небольших островка, один меньше другого. От Малого Диомида до берега Америки всего сорок верст. В хорошую погоду со скал острова можно видеть и Азию, и Америку. Третий, самый малый, остров, как бы оторвавшийся от своих собратьев, лежит много южнее их. Он необитаем и похож по виду на холм».

(Сергей Марков, «Подвиг Семена Дежнева»).

Однако Дежнев сообщает, что русские «тех зубатых людей на острову видели ж». Другими словами, коч Дежнева подходил к островам Диомида? Но ведь это почти Америка! Не случайно сказано первопроходцем, что видели «зубатых» именно «на острову»! Многие дежневские кочи были разбиты. Есть легенда, что несколько кораблей оказались выброшены на берег Большой земли, и русские моряки нашли там новую –  американскую – страну, новое место обитания, новый дом. Казаки сроднились с местными племенами и положили начало будущим рассказам о «белых индейцах» Аляски!

Маяк на мысе Дежнева

А за девять лет до великого плавания Беринга–Чирикова к Большой земле все-таки подошел бот «Святой Архангел Гавриил»! Он, словно в укор прошлым капитанам, миновал все туманы, волны и подводные камни. Экипаж, конечно, на борту был совсем другой. Мы будем говорить о «поштюрмане» Иване Федорове и геодезисте Михаиле Гвоздеве, которые первыми в мире подошли к Аляске со стороны Большого Чукотского носа – мыса, который сегодня носит имя Семена Дежнева.

В июле 1732 года «Святой Гавриил» отошел от Нижнекамчатского острога, а в августе подошел к восточной оконечности Азии. Оттуда экспедиция Федорова–Гвоздева рискнула дойти до острова Диомида, который стал известен со времени плавания Беринга в 1728 году. Оказалось, что островов – два, а позже выяснилось, что три! Это было большое открытие, но на нем мореплаватели не остановились. Америка звала их! Гвоздев и Федоров подошли к Аляске в районе современного мыса Принца Уэльского, но из-за плохой погоды высадиться на берег не смогли. После этого «Гавриил» взял курс на юг, двигаясь вдоль берегов Большой земли. Михаил Спиридонович Гвоздев писал:

«От южного конца к западной стороне видели юрты – жилья версты на полторы, и ко оным де юртам за ветром блиско подойтить было нельзя, и пошли подле земли на южную сторону, и стало де быть мелкое место, бросили лоты, глубины 7 и 6 сажен, и с того места возвратились назад и стали лаверить подле Большой земли, чтоб к земле подотить, и стал де быть ветр велик от земли противной. И сказал подштюрман [И. Федоров], что надлежит им итить и держать курс зюд-вест. И от оной Большой земли таким великим ветром отнесло».

Гвоздеву даже удалось поговорить с местным жителем, подплывшим в лодке к борту «Святого Гавриила»:

«…пригреб к борту чукча в малом ялыче, по их назоваетца кухта, а от боту был в растоянии сажен в шести, и он де, Гвоздев, ево чрез толмача спрашивал о Большой земли: какая земля, и какие на ней живут люди, и есть ли лес, также и реки, и какой зверь. И он де, чукча, сказывал толмачу и называл Большей землей…»

Эскимос и медведь

Оригиналы рапортов и журналов, поданных Федоровым и Гвоздевым в Охотскую канцелярию, не сохранились. Что имеем – не храним… О том, как проходила экспедиция, исследователи узнали позже. На сводной карте Мартына Шпанберга, составленной при участии Гвоздева в 1743 году, сказано:

«Карта… от Охоцка до Лопатки и до Чукотского носу» была составлена по результатам Первой Камчатской экспедиции Беринга, а приобщенные острова и часть земли против того «Носу» – по журналу бывшего подштюрмана Ивана Федорова». На карте у тщательно вычерченных берегов Большой земли есть четкая надпись:

«Здесь был геодезист Гвоздев 1732 года».

Тяжела доля отечественного первопроходца! Иван Федоров поднялся на борт «Гавриила» тяжело больным человеком – пришлось срочно менять основного судоводителя. В 1733 году он скончался. Михаил Спиридонович Гвоздев вместо лавров (как это часто бывало и бывает в России) получил трехлетний срок заключения – по несправедливому доносу! Выйдя на свободу, он старался не рассказывать о своем плавании к Большой земле.

Маршрут «Гавриила» в 1732 году

Казак Иван Скурихин, который был участником этого плавания, позже сообщил Охотской канцелярии:

«…в полуверсте рассмотрели, что не остров, но земля великая, берег желтого песку. Жилья юртами по берегу и народу ходящего по той земле множество. Лес на той земле великой: лиственичник, ельник и тополник, и оленей многое число».

Вот как! «Не остров, но земля великая!» Так что, дошел «Святой Гавриил» до Америки, дошел… Почти за десятилетие до экспедиции «Святого Петра» и «Святого Павла».

Чукчи 18 века

Михайло Васильевич Ломоносов в 1763 году писал:

«Коль далече отстоят самые северные берега Северной Америки от сибирских, о том еще мало или почти ничего неизвестно… Что против Чукотского носу есть земля, островы или матерая, о том уверяют известия геодезиста Гвоздева».

Давайте и мы вспомним добрым словом почти безвестных героев хождений к Большой земле. Вспомним Семена Дежнева, чьи записи о плавании по Аниану затерялись в архивах. Вспомним начальника экспедиции на «Гаврииле» 1732 года подштурмана (помощника штурмана) Ивана Федорова, который из-за болезни с большим трудом взошел на борт и скончался вскоре после завершения плавания. Вспомним и геодезиста Михаила Гвоздева, положившего на утраченную впоследствии карту очертания берегов Большой земли; да и судовой «лагбух» (журнал) так и не нашли. Хорошо, что совершенно случайно был обнаружен личный журнал Ивана Федорова, и карту удалось восстановить. Вспомнить надо и лоцмана Кондратия Мошкова, без которого вряд ли была возможна и Первая Камчатская экспедиция, и другие исторические путешествия. А еще вспомним многих служилых людей, матросов, толмачей-переводчиков. Они тоже присутствуют в нашем повествовании, пусть незримо, и многие имена этих рядовых первопроходцев неведомы и поныне…