Бой за Клекотки. Забытый подвиг советской кавалерии

В ноябре–декабре 1941 года Скопинская земля тоже стала ареной боев с врагом. Многие ее села и деревни, а также город Скопин, оказались заняты немецко-фашистскими войсками. Но захватчики недолго хозяйничали в них. К 10 декабря 1941 года советские войска очистили Скопинскую землю от оккупантов. В освобождении территории Горловского поселения большую роль сыграли части 41-й кавалерийской дивизии, входившей в состав 10-й армии генерал-лейтенанта Филиппа Ивановича Голикова.

41-я кавалерийская

Быстрое продвижение немецко-фашистских войск в начале войны и большие потери, понесенные Красной Армией, заставили советское командование начать формирование новых воинских соединений. Одним из них стала 41-я кавалерийская дивизия, в состав которой вошли три кавалерийских полка (168-й, 170-й и 172-й). Ее формировали в течение июля–августа 1941 года. Командиром дивизии стал комбриг Петр Михайлович Давыдов. Вначале она находилась в составе Северо-Западного фронта, а затем до октября – в резерве Верховного главнокомандования.

В начале октября 1941 года дивизия сосредоточилась в районе Мценска и вместе с частями 26-й армии вступила в бой с противником. На рубеже реки Зуша советские кавалеристы почти три недели сдерживали врага. Всадники не ограничивались пассивной обороной и часто совершали конные налеты на вражеские опорные пункты. Из воспоминаний командира 170-го кавалерийского полка 41-й кавалерийской дивизии Иосифа Григорьевича Фактора:

«Наш сосед — 172-й кавалерийский полк под командованием капитана Василия Дмитриевича Гладкова — ноч­ным налетом разгромил вражеский гарнизон в городе Болхово. В результате короткого боя враг потерял около 50 солдат и офицеров, две автомашины, один танк и два пулемета. Уцелев­шие гитлеровцы бежали в сторону Орла… После наших дерзких налетов противник до 24 октября на фронте обороны дивизии активных действий не предпринимал».

Однако затем немцам удалось прорвать советскую оборону. Дивизия отступала на восток, ведя тяжелые оборонительные бои. 25 ноября она вместе с 239-й стрелковой дивизией и 11-й танковой бригадой попала в окружение в районе Узловой, Сталиногорска и Богородицка. Но окруженные части сумели прорвать кольцо 2-й танковой армии вермахта. Ее командующий Гейнц Гудериан с досадой отметил в своих воспоминаниях: «Растянутая линия окружения из частей 29-й мотодивизии не смогла сдержать прорвавшихся русских и понесла большие потери». 41-й кавдивизии, как и двум другим советским соединениям, прорыв тоже дался дорогой ценой. Она потеряла половину личного состава. Тем не менее дивизия сохранила боеспособность. В начале декабря 1941 года ее, почти без пополнений, включили в состав вновь сформированной 10-й армии, развернувшей свои силы юго-западнее Рязани.

В наступлении

6 декабря 1941 года 10-я армия вместе с другими силами левого крыла Западного фронта, участвовавшими в битве за Москву, перешла в наступление, нанося фланговый удар по 2-й танковой армии противника. 41-я кавдивизия Петра Давыдова получила приказ двигаться из района села Высокое через Катино и другие горловские села в направлении на Епифань.

В качестве передового отряда дивизии шел 170-й кавалерийский полк Иосифа Фактора. На рассвете 7 декабря командир 1-го эскадрона старший лейтенант Воропаев донес, что на подходе к селу Богослово спешно занимает оборону рота немцев. Из воспоминаний Иосифа Фактора:

«По его (Воропаева – прим. А.М.) мне­нию, это арьергард гитлеровцев, кото­рый имеет задачу задержать нас и дать возможность уйти своим главным силам. Мы повели полк на рысях к месту боя. Не доезжая примерно километр, развернули полк и атаковали против­ника. В горячей схватке колонна гит­леровцев была разгромлена».

Сейчас в селе Богослово на том месте, где готовились к атаке кавалеристы, стоит скромный типовой памятник советского времени.

9 декабря полк подошел к Клекоткам. Здесь кавалеристов ожидал более серьезный противник – укрепившийся в деревне немецкий батальон, усиленный артиллерией. Судя по количеству захваченной в бою немецкой техники, батальон имел сильный состав и насчитывал не менее 500 человек. Численность и огневую мощь врага увеличивали артиллерийская и минометная батареи.

Средняя численность каждого из трех полков 41-й кавалерийской дивизии составляла в этот период не более 350–400 солдат и офицеров. 170-му кавполку предстояло выбить из Клекотков превосходящего противника. Задача непростая. Но все же Иосиф Григорьевич решил атаковать гитлеровцев. 170 кавполк располагал несколькими 76-мм пушками и минометами. При поддержке артиллерии и пулеметов кавалеристы начали атаку. Командир полка Иосиф Фактор действовал грамотно, как по учебнику. 2-й и 3-й эскадроны в пешем строю наступали на восточную окраину Клекотков, 1-й эскадрон, усиленный взводом станковых пулеметов, в конном строю совершал обход с севера. 4-й эскадрон стоял в резерве.

Несмотря на плотный огонь врага, советские воины уверенно продвигались вперед. Кавалеристы, уступая гитлеровцам в численности, обладали, тем не менее, важным преимуществом – возможностью маневра. Если позволяли условия, они могли быстро зайти во фланг и тыл противника, отрезать ему пути отступления. Немцы это понимали, а потому решили не испытывать военную удачу и стали готовиться к отходу. Когда огонь немецкой обороны ослаб, командир понял, что те собираются отступать. Спешенные эскадроны усилили натиск с востока, а 1-й эскадрон пошел в конную атаку. Кавалеристы ворвались в деревню. Они настигали бегущих гитлеровцев и рубили шашками. Немецкий батальон был рассеян. В руки советских воинов попала значительная часть вражеского обоза – десятки автомобилей и подвод, а кроме этого две пушки, четыре миномета и другое вооружение. От сельчан кавалеристы узнали, что на запад немцы погнали колонну советских военнопленных и мирных жителей. 4-й эскадрон младшего лейтенанта Ворсина бросился в погоню. Эскадрон догнал немецкую колонну, уничтожил вражеский конвой и освободил сотни советских граждан. По воспоминаниям Иосифа Фактора, 170-й кавполк в бою за Клекотки уничтожил более 100 гитлеровцев и 28 взял в плен. Полк тоже понес потери. Среди сорока пяти воинов Красной Армии, перезахороненных после войны в братской могиле села Горлово, восемнадцать – это кавалеристы 170-го кавполка. Их имена, к сожалению, неизвестны.

«Во всех населенных пунктах, ко­торые мы освобождали, бойцы видели сиротливо торчащие печи сожженных изб да трупы замученных фашистами советских людей», – писал Фактор.

Послесловие

Наступая на запад, 41-я кавалерийская дивизия совместно с 323-й стрелковой дивизией 9 декабря заняла станцию Епифань, а 12 декабря – и город с одноименным названием. Однако командир 41-й кавдивизии Петр Давыдов за вполне успешные действия своего соединения получил не благодарность, а нарекание со стороны командования. Разъяснение данной ситуации находим в военно-историческом труде «Разгром немецких войск под Москвой: Московская операция Западного фронта 16 ноября 1941 г. – 31 января 1942 г.», где сказано:

«41-я кавалерийская дивизия, ведя бой на рубеже Нюховец, Богослово, Петрушино (все пункты северо-восточнее Епифани 15 км), имела против себя 40-й полк связи из 2-й танковой армии. По данным штаба фронта, в этом районе находился и штаб Гудериана. При более решительных и быстрых действиях 41-й кавалерийской дивизии предоставлялась возможность захватить штаб Гудериана, о чем командование фронта указывало командующему 10-й армией».

Однако, кавалеристам Давыдова не удалось захватить командующего немецкой 2-й танковой армии. Гейнц Гудериан с офицерами штаба спешно покинул станцию Епифань за час до появления там советских войск. Конечно, немецкий танковый гений в своих воспоминаниях «скромно умолчал» о том, что в декабре 1941 года спасался бегством от советской кавалерии, отметив лишь: «10-я мотодивизия моей армии вела оборонительные бои в Епифани». Зато в письме к жене в эти дни Гудериан с запоздалым прозрением написал:

«У нас недооценили силы противника, размеры его территории и суровость климата, и за это приходится теперь расплачиваться…»

Галерея не выбрана или была удалена.