Клавдия Николаевна (92 года) и Михаил Григорьевич (96 лет), супруги Матросовы, за свои долгие годы пережили многое. Тяжелое детство, ужасы войны, послевоенные голодные годы, потерю близких людей, недуги и болезни. Но, несмотря на все невзгоды, они прожили очень интересную и насыщенную жизнь на глазах у односельчан и сохранили теплое, трепетное отношение друг к другу.

Битва за Воронеж

Михаил Григорьевич, участник, инвалид Великой Отечественной войны, родился 13 ноября 1923 года в селе Песочня, в крестьянской семье. Уже в юном возрасте научился пахать, боронить и выполнять всю тяжелую колхозную работу. Однако работа не мешала ему хорошо учиться в школе. Настырный и целеустремленный паренек поступил в Песочинский сельскохозяйственный техникум, занимался физической подготовкой и мечтал стать дипломированным агрономом.

Июнь 1941 года. Два курса обучения позади, сданы экзамены, и Михаил решил летом поработать в колхозе, набраться опыта. Но мирные планы молодого человека нарушила война.

– 23 июня мы всем курсом направились в военкомат. Заявления у нас приняли, но сказали, что всему свое время, – вспоминает ветеран. – Односельчане каждый день уходили на фронт, а мне повестку так и не приносили. Однажды, провожая своих товарищей на войну, я зашел в военкомат и прямо у комиссара спросил: «Что нужно сделать, чтобы меня призвали в ряды Красной Армии?» А он улыбнулся и сказал: «Дождаться совершеннолетия». И дал хороший совет – заняться изучением военной техники, читать газеты и быть в курсе всех событий, которые происходят на фронтах. А в конце декабря 1941 года я уже стоял с группой призывников на перроне и ждал отправки в город Алатырь Чувашской АССР, где заново формировалась 141-я стрелковая дивизия.

Через шесть месяцев обучения военному делу в школе командиров взводов Михаила Григорьевича и его сокурсников направили в самое пекло военных действий – под Воронеж, где в то время намечалось наступление немцев, а перед советскими войсками стояла задача не пропустить врага к Сталинграду.

– Немец рвался к Азовскому морю. По прибытии на место мы заняли оборону в окопах. Нам рассказывали, как надо вести себя во время боя, но в первом же бою я понял, что теория далека от действительности. Там же, в двенадцати километрах от Борисоглебска, я прошел через боевое крещение – попал под немецкий авианалет. Осколки разрывающихся снарядов попали мне в руку, шею, голову. Медицинские сестры оказали помощь, раны были несерьезными, и я на следующий день вернулся в строй. А потом была битва за Воронеж. Для меня она стала последней, – Михаил Григорьевич замолкает и задумчиво смотрит в окно.

– Воронежский фронт растянулся на сто километров. Можете себе представить масштаб военных действий? Подготовка, как мы думали, к решающему бою шла полным ходом как с нашей стороны, так и со стороны немцев. Когда и во сколько начнется сражение, никто не знал. Мы сидели в окопах и ждали. И вот среди дня над нашими головами засвистели снаряды, они рвались со всех сторон. Было страшно, но паники не было. После непродолжительного артобстрела сквозь пыль и копоть мы увидели, как на наши оборонительные сооружения, лязгая гусеницами и опустив башни с пушками, двигаются немецкие танки. Что делать, мы не знали и ждали приказа. А когда поступил приказ «К бою!», все смешалось. Оборонялись, как могли и чем могли, стреляли, в ход шли саперные лопаты, ножи, каски и кулаки. Четверо суток продолжалась эта битва, но мы не отступили ни на метр. Потери были очень большие: от моего взвода остались три бойца, – голос у Михаила Григорьевича дрожит, и он снова отворачивается к окну.

Шел второй месяц обороны. Передышки между боями практически не было, подкрепление приходило каждый день. И каждый день машины отвозили в тыл раненых. Убитых хоронили рядом с окопами, в братских могилах.

Взвод, которым командовал старший сержант Матросов, укрепился на западном берегу реки Дона. Михаил занял, как ему казалось, очень удобную позицию. Несколько часов подряд, не обращая внимания на взрывы и свист пуль, взвод вел прицельный огонь по противнику.

Очередной оглушительный взрыв прогремел совсем рядом, что-то острое впилось Михаилу в левую ногу ниже колена, боль пронзила все тело, он хотел подняться и перебежать на другое место, но не смог встать на ногу: она была прострелена осколком снаряда, и из сапога текла кровь. Он огляделся – рядом стонали товарищи: кто-то держался за голову, руку, плечо, живот, а кто-то был уже мертв… Звать на помощь было некого, и Михаил, превозмогая нестерпимую боль, пополз вдоль окопа…

Очнулся старший сержант от боли в ноге, а его тело трясло и подбрасывало.

– Где-то в отдалении были слышны глухие взрывы, рядом сидели и лежали солдаты. Я понял, что нахожусь в кузове грузовика и что нас везут в тыл, в госпиталь. И снова потерял сознание. Очнулся уже в госпитале, после операции. Хирург мне объяснил, что ранение серьезное и что меня перенаправят в другой госпиталь. Долго лечили, в Пензе, в Нижнем Тагиле, но ногу так и не спасли. Весной 43-го меня комиссовали, и я вернулся домой, хотя хотел дойти до Берлина, – вздыхая, говорит Михаил Григорьевич.

По возвращении домой старший сержант Матросов учился жить заново. Он долго работал над собой, и, как признается ветеран, от хандры и депрессии его спасла учеба.

– Я поступил в Тимирязевскую академию, и после ее окончания, в 1949 году, меня направили на работу в Песочинский сельхозтехникум. В 1950 году познакомился с очаровательной девушкой Клавдией, которая работала в местной больнице зубным врачом. 1 января 1951 года мы с ней в Песочинском сельском совете зарегистрировали наши отношения и с тех пор не расставались ни на минуту, – глядя на супругу, говорит Михаил Григорьевич.

Более 40 лет в Песочинской больнице

Клавдия Николаевна Матросова, ветеран Великой Отечественной войны, родилась 11 ноября 1927 года в селе Богоявление Ермишинского района Рязанской области. В 1932 году семья переехала в Кадом. Девочка росла слабым и болезненным ребенком. Весть о войне и уход отца на фронт еще больше сказались на самочувствии Клавдии. По состоянию здоровья на заводе или в поле девушка работать не могла, но в тяжелое для страны время она приносила не меньшую пользу: хорошо училась и по просьбе соседей писала добрые, теплые письма на фронт бойцам Красной Армии.

Когда Клавдия узнала о гибели своего отца, ее здоровье еще больше пошатнулось. Мама и дядя долго скрывали от нее похоронку на отца, боялись. Но однажды казенная бумажка попалась ей на глаза. Выздоровление было долгим и тяжелым. Родные очень переживали за Клаву и настояли, чтобы девушка после окончания школы побыла год дома. В 1946 году Клавдия Николаевна уехала в Рязань и поступила в медицинскую школу, на зубоврачебное отделение.

После учебы, в 1948 году, молодого специалиста направили на работу в село Песочня. Клавдия Николаевна стала опытным и квалифицированным врачом, к ней шли и ехали лечить зубы не только песочинцы.

– Ее пациентами были жители соседних сел и районов, – говорит заведующая Песочинской больницей Ольга Новикова. – Многие мои знакомые, которые лечились у Клавдии Николаевны, вспоминают ее только добрыми словами и говорят, что пломбы, которые она вставляла, держатся до сих пор.

Клавдия Николаевна отработала в Песочинской больнице более 40 лет.

Старались быть примером

Супруги Матросовы – скромные люди. Михаил Григорьевич много лет был руководителем Песочинского сельскохозяйственного техникума, но никогда не выделялся среди своих односельчан. Супруги и сейчас не жалуются на жизнь, о своих горестях и пережитых страданиях стараются умалчивать.

– Все, что было в нашей жизни, есть и будет, – это только наше. О наших биографических данных писать нет надобности, ведь мы оба начали и закончили свою трудовую деятельность в селе Песочня, где нас все знают. Жили мы, как говорится, по уму и по совести. Старались быть примером односельчанам, своим дочерям, а потом и внукам, – говорит Михаил Григорьевич. – Я благодарен судьбе за то, что остался жив, что в свое время познакомился с Клавдией Николаевной. На данный момент мы с ней вместе прожили 69 лет. В мои годы фронтовые раны дают о себе знать, да и супруга моя часто болеет: сказывается тяжелое, голодное военное детство. Но мы не сдаемся – и встретим, и отметим еще не один день Победы.