«На высоте пять-десять метров от земли, огибая препятствия или проскакивая между деревьями, отряд вышел на вражескую батарею севернее Толедо. Прокофьев с силой дернул все четыре кольца тросов бомбодержателей. Восемь пятикилограммовых бомб упали между орудий. Эффект был ошеломляющим. Прокофьев видел мечущиеся в панике фигуры мятежников…

Вокруг виднелись множество воронок, разбросанные снарядные ящики, накренившиеся орудия с отбитыми колесами. Было ясно, что батарея не сможет принять участие в бою. Летчики завершили атаку разворотом над целью, а штурманы поливали мятежников пулеметным огнем».

Из книги М. П. Сухачева

«Штурман воздушных трасс»

Известный советский писатель Михаил Павлович Сухачев всегда знал, о чем пишет. Будь то книги о детях блокадного Ленинграда, подвигах военных летчиков или работе фашистских конструкторов над созданием ракетного оружия. В двенадцатилетнем возрасте Миша вместе с матерью и тремя сестрами пережил блокаду, о чем впоследствии напишет повесть. Затем была учеба в школе военно-воздушных сил, Борисоглебском авиационном училище имени Валерия Чкалова. Об этих временах Михаил Сухачев тоже напишет книгу «Исповедь летчика-истребителя». Затем были служба в 43-й воздушной армии дальней авиации, учеба в Военно-воздушной Академии имени Гагарина. Сухачев работал в Генштабе, преподавал в Академии, защитил кандидатскую диссертацию. Его книги всегда были основаны на фактах. Это плоды кропотливых исследований, проведенных Сухачевым – летчиком, ученым, литератором.

Очень много ценных фактов дало автору изучение архива советника командующего авиацией во время войны в Испании Евгения Савича Птухина. На основе документов Сухачев написал повесть «Небо для смелых». А в 1981 году вышла его книга о Герое Советского Союза генерале Прокофьеве – «Штурман воздушных трасс». Эту книгу автор посвятил летчикам Великой Отечественной войны.

Повесть о рязанском штурмане

Главный герой повести – Гавриил Михайлович Прокофьев (1907-1991), что называется, наш человек. Он родился в селе Белое, названном в старину по имени прекрасного озера, одного из тех, которыми до сих пор славен Кадом. Как получилось, что судьба паренька из далекой рязанской глубинки оказалась связана с небом? Как ей, судьбе, и положено – велением свыше во всех смыслах слова! Сначала была местная ремесленная школа, работа на нижегородском и московском заводах, служба в Красной Армии и, наконец, школа ВВС. Далее – только небо! Гавриил Прокофьев служил авиатехником, стал профессионалом высшего уровня, за что и был переведен из учебной в боевую эскадрилью. После этого была Ейская военная школа летчиков, затем штурманская должность в авиаотряде тяжелых бомбардировщиков Московского военного округа. Кадомский парень все привык делать на «отлично». Вот и штурманом Прокофьев стал одним из лучших, что было отмечено летным начальством.

На помощь чкаловскому экипажу

В середине тридцатых годов минувшего века вся страна с замиранием сердца следила за сверхдальним беспосадочным перелетом героической тройки «Москва – Дальний Восток». Командиром экипажа был Валерий Чкалов, вторым пилотом Георгий Байдуков, штурманом Александр Беляков. Их АНТ-25 приземлился на острове Удд в Сахалинском заливе Охотского моря.

Байдуков вспоминал:

«Через несколько секунд мы, беспредельно усталые, вылезаем из машины. Казалось, что сесть на этом месте было невозможно — вокруг глубоченные овраги-блюдца, заполненные водой, крупная галька и валуны. Один из валунов вклинился между колесами левой ноги шасси и оторвал одно из них. Оно-то, отлетая, подпрыгнуло и стукнуло снизу в левое крыло, где была видна неопасная вмятина. Недалеко от самолета покоилось оторвавшееся колесо с надломленным остатком полуоси и целой покрышкой и камерой, в которой не было никакого прокола.

Чкалов посмотрел на нас и как-то виновато улыбнулся, словно извиняясь. Я поцеловал его и сказал:

— Такое мог сделать только ты! Спасибо!

Обнял командира и Саша Беляков».

Все закончилось относительно хорошо, однако самолет надо было чинить. Запчасти на Удд доставлял на военном ТБ-3 командир отряда 89-й тяжелобомбардировочной авиационной эскадрильи Иван Проскуров, а штурманом у него был рязанец Гавриил Прокофьев! Перелет расстоянием почти в семь тысяч километров проходил в сложных погодных условиях, и, благодаря мастерству молодого штурмана, был завершен в рекордные для столь протяженного маршрута 28 летных часов. Гавриил Прокофьев за этот подвиг получил благодарность и наградные золотые часы от наркома обороны СССР Климента Ворошилова.

Кстати, чкаловский штурман Александр Беляков, чье детство прошло в Рязани, стал в тот 1936 год Героем Советского Союза. Вскоре один из рязанских коллег-штурманов догонит по высшим наградам Родины другого! А еще один рязанский комсомолец, рабочий фабрики «Победа Октября» Валентин Аккуратов, тоже станет авиаштурманом и в следующем, 1937 году, примет участие в доставке участников и оборудования уникального советского научного проекта «Дрейфующая станция «Северный полюс-1». Поистине, рязанский триумвират авиаштурманов в золотое время рекордов молодой отечественной авиации!

«Откуда у хлопца испанская грусть!»

Однако, не только летные рекорды привлекали молодых авиаторов. В Испании шла гражданская война, и многие советские военные специалисты отправлялись на Пиренейский полуостров. Летчик Проскуров и штурман Прокофьев тоже подали заявления об отправке их в Испанию для борьбы с франкистами. Получив одобрение командования ВВС, друзья выехали в Париж под видом представителей московского автозавода. Легенда – изучение опыта фирмы «Рено». Из французской столицы Проскуров и Прокофьев были направлены в Тулузу, а потом нелегальным авиарейсом – в испанский город Аликанте.

С авиацией у республиканцев дела обстояли не лучшим образом. Вот что писал в книге «Штурман воздушных трасс» Михаил Сухачев:

«Печальную картину представляли собой самолеты… Из всего старого самыми «современными» являлись «Потезы», закупленные во Франции, но их было очень мало. Из-за сильного противодействия вражеских истребителей летать как обычно, на большой высоте, становилось все опаснее».

Штурману приходилось не только ориентировать летчика и просчитывать маршруты, но и непосредственно участвовать в боях. Об одном таком эпизоде рассказал Сухачев:

«На высоте пять-десять метров от земли, огибая препятствия или проскакивая между деревьями, отряд вышел на вражескую батарею севернее Толедо. Прокофьев с силой дернул все четыре кольца тросов бомбодержателей. Восемь пятикилограммовых бомб упали между орудий. Эффект был ошеломляющим. Прокофьев видел мечущиеся в панике фигуры мятежников. Можно было не сомневаться, что о дерзком налете они не успеют сообщить командованию, а если и сообщат, то поднимать истребители для отражения удара будет уже поздно… Вокруг виднелись множество воронок, разбросанные снарядные ящики, накренившиеся орудия с отбитыми колесами. Было ясно, что батарея не сможет принять участие в бою. Летчики завершили атаку разворотом над целью, а штурманы поливали мятежников пулеметным огнем».

Главная работа Гавриила Прокофьева, штурманская, оставалась его «коньком». Боевой профессией рязанец владел безупречно: «Эскадрилья в плотном строю нырнула в первый попавшийся разрыв облачности. Теперь, за облаками, выход на цель зависел только от него, Прокофьева, от того, насколько точно он выдержит курс, вычислит путевую скорость, найдет необходимое упреждение. От этого зависит не только выполнение боевой задачи, но и его престиж как штурмана эскадрильи. Ведь многие штурманы экипажей и летчики выражали сомнение, когда он сказал, что до цели пойдут за облаками. Следовательно, сейчас в группе все полагаются на него, и, возможно, некоторые штурманы экипажей даже не занимаются счислением пройденного пути… Прямо по курсу была цель. Внизу проплыла полоса местности, похожая на тот кусок карты, который он успел выучить до мельчайших подробностей. Наконец, показались ангары аэродрома. Еще мгновение – и Гавриил рванул рычаги бомбодержателей…».

Под новый, 1937 год, летчиков и штурманов-«испанцев» награждали боевыми орденами. Гавриилу Михайловичу Прокофьеву вручили орденом Боевого Красного Знамени. Немец-интернационалист Шахт, получивший Звезду Героя Советского Союза, говорил рязанцу: «Извини меня — я меньше тебя летал, а мне присвоили Героя. Тебя тоже представляли, но это звание сейчас дали тем, кто уезжает из Испании из-за ранения. Я уверен — ты тоже будешь Героем». Немецкий пилот не ошибся. Когда Прокофьев вернулся на родину в июне 1937-го года и отдыхал в Кисловодске, он прочел в газете, что майору Гавриилу Михайловичу Прокофьеву (а он приехал сюда капитаном) постановлением ВЦИК СССР присвоено звание Героя Советского Союза.

Говорят, сам Сталин, подписывая наградные документы, зачеркнув прежние звания Проскурова и Прокофьева – «капитан», вставил – «майор»!

Гавриил Прокофьев стал первым Героем Советского Союза среди рязанцев!

О товарищах, о жизни и судьбе…

Затем была Великая Отечественная. Уже в первые дни войны Прокофьев был на передовой, бомбил фашистов на Украине, под Ростовом. В 1942 году Гавриил Михайлович получил тяжелое ранение и полтора года провел в госпиталях.

Здесь надо вспомнить добрым и печальным словом Ивана Проскурова, боевого летчика, человека отчаянной храбрости, друга и сослуживца Гавриила Михайловича. Ему довелось повоевать всего четыре дня… 27 июня Проскуров был арестован. Герою Советского Союза предъявили сфабрикованное обвинение в том, что он был «вовлечен в заговорщическую антисоветскую организацию, по заданию которой проводил враждебную работу по ослаблению военной мощи СССР. По возвращении из Испании тормозил боевую подготовку летного состава, не боролся с аварийностью». Так партийные функционеры списывали на безвинных людей причины поражений первых дней войны. Проскуров не признал себя виновным и в конце октября 1941 года был расстрелян…

Что касается Гавриила Прокофьева, то он, потеряв после тяжелого ранения возможность летать, готовил кадры для ВВС, получил звание генерал-майора авиации. После войны Прокофьев окончил военно-исторический факультет Военной академии Генштаба, работал в Военно-воздушной академии, затем в Академии Генерального штаба Войска Польского.

В запас герой-штурман, кавалер многих наград Родины, ушел в 1961 году, поселился в подмосковном Монино. Скончался Гавриил Прокофьев в 1991 году.

Все материалы спецпроекта «Рязань и рязанцы в литературе» читайте здесь.