Издательство «Пресса» продолжает спецпроект об открытии Русской Америки. Сегодняшняя глава – об Алексее Чирикове. Напоминаем, что публикации можно не только читать, но и слушать. 

Алексей Ильич Чириков, родись он в более поздние времена, был бы, наверное, выдающимся летчиком, космонавтом, покорителем морских глубин. Этот талантливейший человек, кажется, появился на свет для того, чтобы открывать новые земли. Другого пути он для себя и не мыслил.

Чирикову, отчаянному мореходу, всегда стремившемуся только вперед, были чужды мирские заботы и земные дела. По крайней мере, в молодости. «Вперед, вперед!» – казалось, повторял он, подчиняя этому стремительному девизу всю свою жизнь. После исторического плавания к американским берегам Чириков грустно посмотрит со стороны на свою жизнь.

 «За долговременною бытностию моею в экспедиции дом и деревни, которые имею, хотя небольшия, без призрения, разоряются», – так напишет мореплаватель в рапорте Адмиралтейств-коллегии в октябре 1742 года.

Первое плавание на борту «Святого Гавриила» принесло Чирикову известность в морских и научных сферах. Сам же Алексей Ильич в том, 1728 году, сходя по трапу легендарного бота на берег, знал: он стал совсем другим человеком.

Если до Первой Камчатской экспедиции он просто хотел и дальше стремиться к тому, чтобы во всем быть первым и лучшим, то теперь его целью стала Америка. Ее неоткрытые пока европейцами северо-западные территории вставали в грезах массивными скалами, которые тысячелетиями штурмуют кипящие холодом волны. Мореход видел чащи с высоченными деревьями. Не зря же чукчи в разговорах с казаками утверждали: нередко на их берег выбрасывало волнами громадные стволы. Местные жители дивились их величине, размышляя – какие же леса могут расти там, на Большой земле?!

Чириков во время плавания на « Святом Гаврииле» исступленно вглядывался в ту сторону океана, где должна была быть Америка. Но туман лишь густел, волны били в борт, грозя разнести шверцы (выдвижные плавники по бортам для обеспечения движения судна нужным курсом при сильном волнении или ветре). Молодому лейтенанту Чирикову иногда казалось, что Америка видна. Вот! Кажется, вдали мелькнули горы?! Или – это лес на побережье?! Но океанские волны, причудливой игрой создававшие удивительные картины, уносили фантастические пейзажи с собой, чтобы вместе гулять в тумане…

 «Вперед, вперед!» – подгонял шепотом лейтенант Чириков небольшой бот. Он очень хотел успеть до окончания навигации совершить свои великие открытия!

…………………………………………….

 Алеша Чириков родился в студеном декабре 1703 года (по другим данным, во второй половине 1702-го), в семье небогатого тульского дворянина. Скорее всего, мальчик был обречен на прозябание и безвестность, если бы не проявил себя в учебе. Не по годам серьезный, собранный и в то же время порывистый и резкий в словах, Алексей дал себе слово – он будет лучшим во всем, что принесет пользу Отечеству. Он прославит свою семью, свою фамилию. Надо только учиться и планировать жизнь с малолетства. Вперед, вперед!

 В 1715 году вместе с двоюродным братом Алеша, совсем еще ребенком, приехал в Москву. В его сумке лежала челобитная с просьбой зачислить братьев в Математико-навигацкую школу, организованную по указу Петра I: «быть математических и навигацких, то есть мореходных, хитростно наук учению». Бедны были братья, худородны, но главное свое богатство – знания – сумели преподнести комиссии наилучшим образом.

В 1716 году Чирикова переводят в Морскую академию, созданную в Санкт-Петербурге, тоже, разумеется, по инициативе государя. Молодому русскому флоту нужны были офицеры, корабелы, штурманы. Царским указом предписывалось:

«Которые есть в России знатных особ дети, тех всех от 10 лет и выше выслать в школу С.-Петербургскую, а в чужие края не посылать, и чтоб оные недоросли высланы были нынешнею зимою». Костяк Морской академии составляли два десятка учеников Московской математико-навигацкой школы. Их для продолжения учебы перевели в новую столицу. Конечно же, среди лучших был Алеша Чириков!

Жизнь в академии проходила по военно-морскому расписанию. Ни минуты свободного времени. Казалось, юноши были полностью освобождены только от одного – от праздности! Будущих моряков учили многим предметам: от арифметики, геометрии и алгебры до навигации; от астрономии с географией до фортификационного дела, кораблеведения, политики, архитектуры, гражданского права. Мальчики должны были знать семь (!) языков, хотя, возможно, дозволялось изучение их по выбору. Это английский, французский, немецкий, шведский, датский, итальянский и латинский.

Отдельное внимание уделялось изучению геодезии. Петр Великий желал узнать размеры своего необъятного государства, исчислить расстояния между городами, определить их координаты. Надо отметить, что практически все русские флотские офицеры были отличными геодезистами! Мало того, в академии создали специальный класс по этой дисциплине. Выпускники-геодезисты направлялись в далекую Сибирь и проводили необходимые вычисления. Это была грандиозная, выдающаяся работа! Алексей Чириков и в этой дисциплине был в числе лучших. Он обладал безукоризненными знаниями, поэтому после окончания Академии в 1721 году сразу через чин мичмана был произведен в унтер-лейтенанты. Небывалое поощрение, высокая оценка знаний! Более того, первые экзамены в академии принимал сам Петр Великий. Алексей Чириков показал настолько блестящие познания, что ему немедленно присвоили не только упомянутый чин, но и прозвище Ученый моряк. Все начиналось великолепно! Вперед, вперед!

Отечественным, так сказать, «доморощенным» офицерам, которые учились на родной стороне, приходилось ежедневно доказывать высокий уровень подготовки: и в корабельной службе, и в науках. Чириков преуспел и там, и там. Вскоре он сам стал преподавать в академии. Его учениками были почти ровесники, однако авторитет молодой наставник имел непререкаемый. «Только вперед» – свой негласный девиз, отношение к жизни и делу Алексей Чириков передавал будущим офицерам флота Российского.

В экспедицию Беринга Алексей Ильич Чириков попросился сам и добивался назначения с особой настойчивостью. Еще бы! Это было то, к чему он стремился всей душой. Быть в первой научной экспедиции России, искать таинственные земли, загадочный пролив между Азией и Америкой! Да разве могло это предприятие обойтись без него?!

Руководитель экспедиции Витус Беринг получил бумагу с характеристикой на Чирикова:

«По обучению гардемарин и морских офицеров искуснее всех явился».

В Первой Камчатской экспедиции Чириков проявил себя с лучшей стороны. Но ему нужна была Америка! Поэтому перед Алексеем Ильичом не стоял вопрос: уходить или нет в дальний вояж, посуху, а затем морем, вместе с Берингом в грандиозную Вторую Камчатскую, иначе Великую Северную. экспедицию. Более того, Чириков не сомневался: этот Сибирский путь «из России в Америку», как в древности «из варяг в греки», откроет новые горизонты для Отечества.

Осенью 1740 года построенные в Охотске пакетботы «Святой Петр» и «Святой Павел» вошли в Авачинскую бухту, которая, по мнению Алексея Ильича, была «наилучшая и способнейшая к охранению морских судов […] можно в ней стоять хотя бы великому флоту».

Карту и описание бухты Чириков отправил в Санкт-Петербург. У России появился отличный порт на Камчатке. Тихий океан лег к ногам империи! Сегодня на месте бывшего маленького острога стоит красавец-город, крупнейший тихоокеанский порт – Петропавловск-Камчатский. 6 (17-е по н. ст.) октября – дата входа в Авачинскую бухту пакетботов – считается официальным днем основания города.

Итак, Алексей Чириков получил все, что ему было нужно в этой экспедиции. Берингу Адмиралтейств-коллегия повелела во всем советоваться с молодым офицером. Не был прямым конкурентом Мартын Шпанберг, который разыскивал путь в Японию. Он шел на небольших кораблях вместе со своим отрядом, как было указано в инструкции, к островам,

«кои пошли от Камчацкого полуденного носу ко Японии и из них несколько уже были во владении российском и з народу, живущего на тех островах, бран ясак».

Кстати, отряд Шпанберга открыл около 30 новых островов, входящих в Курильскую гряду. Мореходы обследовали северную часть Японии. Благодаря этому плаванию было взято под сильное сомнение существование неведомой Земли да Гамы. Потом ученые в своих трудах укажут кратко:

«Окончательно легенду о мифической земле, якобы лежащей вблизи Камчатки, опровергли Чириков и Беринг во время плавания к американским берегам».

О, эта Земля да Гамы!.. Ее вместе с другими нанесли на карту в семнадцатом столетии голландцы, и с тех пор призраки земель Да Гамы, Компании, Штатов будоражили ученые умы Европы. Эти океанские привидения поджидали русские корабли, но пока ничто, казалось, не могло помешать «Святому Петру» и «Святому Павлу» дойти до Америки… Под его, Чирикова, командованием. Мало кто сомневался в том, что в море 60-летний Иван Иванович Беринг все-таки отдаст бразды правления лучшему навигатору Российского флота той поры – Алексею Ильичу Чирикову. Вперед, вперед!

Чириков знал о тяжелом пути молодых командиров и штурманов северных отрядов – Муравьева, Прончищева, Лассиниуса, Челюскина, братьев Лаптевых… Знал, как жестоки были к ним цинга, пронизывающий ветер, ледяная вода, отчаяние. Многие пали на этом пути, остались лежать в промерзшей навеки земле. Во имя их памяти пойдут в океан пакетботы «Святой Петр» и «Святой Павел»! Имена молодых первопроходцев, живых и павших, должны остаться на картах новооткрытых земель.

В апреле 1741 года подготовка экспедиции на поиски пути в Америку была завершена. На пакетботах «Святой Петр» и «Святой Павел» заканчивались последние приготовления. Необходимо было окончательно решить вопрос о курсе предстоящего плавания. И вот Беринг приглашает на совет офицеров и штурманов астронома Людвига Делиля де ла Кройера. Он был назначен в эту экспедицию по настоянию своего брата, петербургского профессора Жозефа де ла Кройера. В указе Сената, полученном Берингом, говорилось: «чтоб в вояж сперва шли по предложению и мнению профессора Делиля».

На совете Людвиг Делиль показал карту, составленную его братом Жозефом-Николя Делилем. На ней была обозначена Земля да Гамы. На совете Алексей Ильич горячо убеждал мореходов – эту землю не искать, не тратить драгоценное время навигации, следовать кратчайшим курсом к вполне реальной Америке. Могут начаться штормы, и пакетботам придется преодолевать их. Выдержат ли корабли? Не пойдут ли ко дну? А что будет с экипажами? «Нет, – говорил Чириков, – надо идти в Америку, минуя координаты Земли да Гамы. Вспомните плавание Шпанберга, оно доказывает – никакой земли там нет!»

Однако приказ есть приказ… Беринг, опытнейший моряк, понимал, что Чириков прав. Но нарушить Сенатский указ?! Это было выше его сил. Одно слишком уж самостоятельное решение – и вместо наград и заслуженного, обеспеченного покоя в старости, можно получить сибирскую ссылку. Беринг заявил, что корабли пойдут к Земле да Гамы, и офицеры его пакетбота «Святой Петр» поддержали капитан-командора. Чириков также получил поддержку офицеров своего «Святого Павла», но этого было недостаточно, чтобы сменить курс. В шканечном журнале пакетбота «Святой Петр» записано:

«…иметь от здешней гавани курш сперва зюйд-остен-остен по правому компасу и иттить оным румбом, ежели земли не найдем, до 46-го градуса северной ширины, а от той ширины иметь курш остен-норден непременно, докамест получим землю…»

Де ла Кройер торжествовал. Если открытие состоится, весь мир будет знать: на курсе к Земле да Гамы настоял он, Людовик! Это его победа, и он никому ее не отдаст! И пойдет в плавание именно на корабле Чирикова – пусть строптивый моряк позавидует его удаче!

…Через несколько месяцев, в октябре 1741 года сильно потрепанный штормами пакетбот «Святой Павел» вернулся в Петропавловск из похода к берегам Америки. В пути были потери, не вернулись шлюпки с людьми, посланными к американскому берегу. Экипаж косила цинга, в живых оставалось едва 50 человек. Утром 10 числа бросили якорь в Авачинской бухте. Предпоследняя страница судового журнала сообщает: «10 [часов]. Астрономии профессор де ла Кроер жестокою цинготною болезнию умре». Он едва успел выйти на палубу, вдохнуть свежий воздух – и упал замертво. Людовик Делиль де ла Кройер так и не нашел своей загадочной земли. Он стал первым французским дворянином, похороненным на Камчатке…

Но пока и он, и все члены экипажей пакетботов полны надежд, все строят планы и намереваются быстрее увидеть Америку. К концу мая приготовления были завершены, оставалось только подождать благоприятного ветра. Однако весь месяц стояла пасмурная, дождливая и безветренная погода. На пакетботе «Святой Павел» ждали отплытия 75 человек. Экипаж «Святого Петра» состоял из 77 человек. Вернуться обратно было суждено далеко не всем…

Сохранилось письмо Чирикова другому мореплавателю, другу и ровеснику Лаптеву:

«Милостивый Государь мой и друг Дмитрий Яковлевич! О несчастливом нашем мореплавании доношу: отправились мы из здешней гавани, вместе с господином капитаном командором (Берингом) мая 29 числа, а 20 числа июня при обычных, на здешнем море, всегдашних туманах стал великий ветер, которым нас разлучило… И принужден был следовать в надлежащий нам путь один».

А впереди их ждали небывалые открытия. И трагический путь обратно. Чирикову удалось вернуться из этого плавания. Однако последствия тяжелейшей цинги и лишений подорвали его здоровье.

Вперед, вперед!.. Он уже был слишком слаб для того, чтобы следовать своему правилу.

Алексей Ильич ушел из жизни 24 мая (4 июня по н. ст.) 1748 года. Ученый Герард Миллер, руководитель Академического отряда Великой Северной экспедиции, писал:

«Чириков скончался, заслуживши себе честь не токмо искусного и прилежного офицера, но и праводушного и богобоязливого человека; чего ради память его у всех, кои его знали, в забвение не придет».